Снежная слепота

Харп растянул рот в резиновой улыбке и коротко кивнул.

– Договорились.

Старпол ненадолго задумался, припоминая, все ли сказал, что хотел. Но так ничего и не вспомнив, хранитель храмовых врат поплотнее запахнул доху и вышел в тамбур.

Едва только дверь за ним закрылась, Харп стремительно развернулся на носках и с угрожающим видом двинулся на Марсала.

– Ты что вытворяешь?.. А?.. – зловеще шипел он при этом сквозь зубы. – Героя из себя строишь?..

Марсал в испуге попятился назад. Ему показалось, что Харп полностью утратил контроль над собой или же вновь превратился в другого, совершенно чужого человека. В таком состоянии он мог с легкостью убить своего спутника, даже не задумавшись о последствиях.

– Харп! – придушенно взвизгнул Марсал, надеясь, что его услышит настоящий Харп, тот, которого он знал.

Ладони Харпа ударили Марсала в грудь, откинув его к стене. Харп схватил Марсала за края куртки и встряхнул его, словно тряпичную куклу.

– А ты знаешь, что обычно случается с такими героями, как ты? – угрожающе прошипел он.

Марсал смотрел на Харпа расширившимися от страха глазами. Он приоткрыл рот, но смог издать только короткий сдавленный вскрик. Сопротивление казалось ему совершенно бессмысленным. Не говоря уж о том, что Харп был крепче и сильнее, Марсал ощущал на себе еще и парализующее волю гипнотическое воздействие с его стороны. Харп обладал способностью казаться тем, кем хотел. Сейчас он являл собою живое воплощение ярости и злости, но не тупой, а вполне осмысленной, способной в случае необходимости расчетливо и хладнокровно уничтожить все живое на своем пути.

Внезапно в лице Харпа что-то переменилось. Марсал не успел понять, что именно, – какая-то совершенно незначительная деталь, складка на коже, которая разгладилась, или же, наоборот, морщинка, появившаяся в том месте, где секунду назад ее не было. Харп по-прежнему со злостью смотрел на своего спутника, однако это была уже не та граничащая с ненавистью злость, парализующая сознание и волю, заставляющая сердце делать сбой в ожидании кажущегося неминуемым конца.

Что-то неразборчиво цыкнув сквозь зубы, Харп сел на табурет.

– Короче, завтра утром ты произнесешь следом за мной все слова, которые посчитает нужным услышать от нас Старпол.

Даже не взглянув на Марсала, Харп раздернул дверные створки и прошел на кухню. Положив себе полную миску холодной каши, он воткнул в нее ложку, кинул на край пару лепешек и с миской в руках вернулся к столу.

Поставив миску, Харп посмотрел на Марсала.

Тот сидел, втянув голову в плечи. Ладони его были сложены вместе и зажаты между коленей. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что такое безысходная покорность сломленного, полностью утратившего веру в себя человека. Марсал чувствовал себя незаслуженно униженным.

Да, он поступил неосмотрительно, рассказав Айне о слизи снежного червя, которая помогла им с Харпом добраться до западных гор. Но сейчас ситуация была совершенно иной. Харп, не задумываясь, соглашался на все, что предлагал ему Старпол, хотя Марсал обоснованно считал хранителя храмовых врат негодяем и лицемером.

Но, не желая соглашаться с происходящим, Марсал тем не менее понимал, что у него никогда не хватит мужества сказать Харпу, что он не прав. Он не мог решиться даже просто посмотреть Харпу прямо в глаза.

Марсалу было невыносимо стыдно за собственное бессилие. Если бы уже не наступила ночь, он схватил бы доху и выбежал на улицу, чтобы только не чувствовать на себе недовольный взгляд Харпа. Однако убийственный холод снаружи делал бегство невозможным. Марсал словно цепями был прикован к табурету, на котором сидел. А впереди была мучительно долгая ночь, которую ему предстояло провести рядом с Харпом.

– Я ясно выразился? – спросил Харп, усаживаясь и беря в руку ложку.

Не поднимая взгляда, Марсал молча кивнул.

Харпа такой ответ не устраивал. Если бы он хотел добиться от Марсала рабской покорности, то давно бы сделал это, сломив самолюбие своего спутника и заставив его во всем себе подчиняться. Но Харпу было нужно не это. Он хотел, чтобы Марсал понял, почему он занял такую позицию в отношении Старпола. Как ни крути, но на сотни километров вокруг Марсал был единственным человеком, на помощь которого Харп мог рассчитывать.

– Старпол не нравится мне точно так же, как и тебе, – сказал Харп, глядя на спутанные волосы на затылке Марсала. – Но, вне зависимости от того, как мы оба к нему относимся, наши жизни сейчас в руках хранителя храмовых врат. Ему достаточно сделать легкий жест рукой, и мы превратимся в одно воспоминание, как тот северянин, что побывал здесь пару лет назад. Тебя устраивает перспектива превратиться в ледяной монумент вечной глупости? Мне никогда не доводилось видеть замерзших людей, но, думаю, зрелище это не особенно вдохновляющее… Между прочим, в таком состоянии ты и Айне ничем не сможешь помочь.