Муж Кили Престон Уилльямз без вести пропал во Вьетнаме двенадцать лет...
Познакомившись с подружкой университетского приятеля, компания давних...
— Дядька Иван! Дядька Лексей! — замахали призывно от костра близнецы. — Идите скорее! Хариус поспел.
Рыба и впрямь уже зарумянилась, дразня аппетитным запахом.
Устроившись возле костра, они принялись за лакомство, присаливая его и жмурясь от удовольствия. Нежная мякоть без костей буквально таяла во рту.
— Ну как рыбалка? — Сашка потянулся, словно сытый кот на печной лежанке.
— Как в лавку сходили, — рассмеялся Иван.
— В лавке рыба не та, — пояснил Шурка, вгрызаясь в сочную спинку. — И там деньгу платить треба. А здесь, — кивнул он на реку, — все бесплатно!
— Бесплатно-то бесплатно, но рыбка тоже недешево достается, — вздохнул Иван и посмотрел на свои руки. — Сегодня, ребята, придется ночную рыбалку отложить. Пусть руки подживут.
— Ну, смотрите, — неожиданно легко согласились близнецы. — Вечером после джигитовки батя наверняка баню устроит. Да и после пожара они, точно черти, грязные завалятся.
Алексей и Иван быстро переглянулись. И Вавилов, как ни в чем не бывало, произнес:
— Баня и нам в самый раз сгодится — городские кости распарить, чтоб легче по вашим горам бегалось.
Под веселую беседу дружно уговорили еще не меньше двух десятков рыбин. Сашка хвастался, что уже к вечеру угостит всех малосолом. Под шумок он, оказывается, успел часть хариусов присолить и уложить в ведро, обернув каждого листьями того же дудника.
— Ведро можно зараз вдвоем слупить, — хвастался он, приканчивая материнские пироги. Затем установил пустую бутылку из-под молока на плоский камень и с веселым вызовом оглядел гостей. — Хотите горлышко нагайкой отхвачу?
— Сашка, — подал голос брат, — мамка за бутылку заругается, а батя, если узнает, еще и батогов даст.
— Не узнает, — лихо ответил казачок и, отступив на несколько шагов, размахнулся нагайкой. Горлышко он снес чисто» точно бритвой прошелся, но и в руках у него осталось лишь кнутовище с обрезком плети.
Сашка покраснел, а Шурка со злорадством произнес:
— Что я говорил, опять нагайку извел? Батя всяко теперь уши оборвет!
Сашка свистнул и забросил кнутовище в кусты, потом окинул брата презрительным взглядом:
— Че пялишься? Скажу — потерял, батя за то только подзатыльник отвесит, а Степана попрошу, он мне новую сплетет!
Алексей подошел к бутылке, осмотрел горлышко, потом повернулся к Сашке.
— Ловко управился! Долго учился?
— Он столько посуды всякой перебил, — мстительно сообщил Шурка и, отскочив в сторону подальше от кулаков брата, закончил:
— А батя ему сколько батогов отвесил по…
Далекий грохот грома слился с последними словами парнишки. Они подняли головы вверх. Над горами заходила огромная туча. По кронам деревьев пронесся верховой ветер, заламывая ветки кедров и мохнатые лапы пихт.
— Быстрее! Быстрее! — заторопил их Сашка, с опаской поглядывая на небо, а Шурка бросился упаковывать вещи. Не забыли про тайменя и ведро с соленым хариусом.
В тайге тем временем потемнело. Не оставалось сомнений, что надвигается страшный грозовой ливень. Молнии беспорядочно крестили небо, удары грома сотрясали гольцы, когда рыбаки галопом, наперегонки с лошадью, выскочили на дорогу, ведущую к станице. Уже завиднелись колокольня станичной церкви и первые избы, когда холодным водопадом на них обрушился дождь.
Но близнецы принялись вдруг прыгать по лужам и громко кричать:
— Дождь, дождь, пуще, дам тебе гущи!
Сашка оглянулся на гостей и, радостно сверкая глазами из-под гривы мокрых волос, пояснил свой восторг:
— Теперь вода обязательно в логу огонь погасит. — И заорал еще громче:
— Дождь, дождь, пуще!
И тогда Алексей, а следом Иван неожиданно для себя присоединились к этим диким необузданным крикам, не замечая, что вода скатывается с них потоками.
Глава 11
— Ладно, ладно порыбачили! — Никита Матвеевич смерил взглядом распластанного на столе летней кухни тайменя и похлопал его по широкой спине. — Такого зверя добыли!
Я сейчас Степана снаряжу, он его ко мне на коптильню отвезет. Как раз к вашему возвращению с озер поспеет! Сами балыка поедите да еще домой в подарок отвезете.
Они вышли во двор, и атаман, довольно щурясь, оглядел отмытое до эмалевого блеска небо.
— Вовремя дождичек упал, ох, вовремя! Видно, дошли наши молитвы до всевышнего. Иначе всю бы ночь пришлось в логу пахать. Огонь уже на тайгу стал перемахивать… — Он повернулся к Ивану: