Финита ля комедиа

Хотя, если финажки есть, то и горбатый за первый сорт сойдет! — Она расхохоталась, запрокинув голову, явив свету еще один синяк у основания шеи.

— Ладно, спасибо тебе! — Тартищев внимательно посмотрел на Люську. — Если потребуется, сумеешь то же самое судебному следователю рассказать?

— А че ж не суметь? — Люська подмигнула Тартищеву. — Сумею! Если попросишь… — и окинула его далеко не целомудренным взглядом.

— Попрошу, — Тартищев смерил ее ответным, но холодным взглядом, отчего улыбка вмиг исчезла с лица певички, и повторил:

— Еще как попрошу, и только посмей забыть о своих словах!

Не попрощавшись, он вышел вслед за Фокой в коридор и чуть не столкнулся с Вавиловым.

— Что случилось, Федор Михайлович? — спросил Иван возбужденно и вытер красное от быстрого подъема по лестнице лицо носовым платком. — Мы с Алешкой как раз на 2-й Конюшенной работали, когда Гвоздев за нами из управления прискакал. Я Алешку с Колупаем и Олябьевым оставил, а сам сюда. Узнать, что к чему!

— О, черт! — Тартищев схватил его за рукав. — Любка?

— Ну да! — с недоумением посмотрел на него Вавилов. — Мы там второй час уже пашем. Кто-то Гусариху порешил! Сначала по голове приветил, а потом уже придушил!

— Кто сообщил в полицию?

— Да компаньонка ее, Ленка Веселова! Любка в магазин не явилась! Та забеспокоилась! У них товар поступил, рассчитываться надо. Она к ней домой поехала, деньги забрать. А на квартире Любка — вся синяя, а финажек и след простыл! А Любку, Олябьев определил, где-то за час до нашего приезда убили. Когда подъехали, у нее еще лицо и руки теплые были.

— Думаешь, грабеж? — справился Тартищев.

— Не иначе, — махнул рукой Вавилов. — Хорошо ломанули Гусариху! Видно, прознали, что выручку дома хранит!

— Прознали, говоришь? — усмехнулся Тартищев. — А не хочешь ли прознать, сударь мой, что именно Любка-Гусар нанимала пятый номер в «Эдеме», в котором зарезали Курбатова и Каневскую? А час назад чуть было не проломили голову ее сестре, которая заманила в гостиницу Сергея Зараева. И только по счастливой случайности ее не успели придушить! Что на это скажешь, Ванюша? — И Тартищев с несомненным торжеством посмотрел на своего лучшего агента, потерявшего дар речи от подобного заявления. — Ладно, закрой рот! — приказал он Ивану. — Поехали на Конюшенную. По дороге расскажу в подробностях…

Глава 21

— Подведем печальный итог! — Тартищев почесал вставочкой с пером за ухом. — Прошло две недели, а на счету у этого мерзавца уже одиннадцать трупов, если не считать Муромцевой. А вместе с ней все двенадцать.

И это при том, что ему не удалось спровадить под кресты еще двоих, Наталью Казанкину и Сергея Зараева.

Было бы и вовсе четырнадцать. Добавим, что Ушаков на грани помешательства, а Журайский и Теофилов в большой степени тоже жертвы преступника — в остроге…

Федор Михайлович окинул взглядом Полякова и Вавилова и перевел его на Корнеева. Тот взирал на него с совершенно безмятежным видом, словно жуткие по сути арифметические выкладки начальства не произвели на него совершенно никакого впечатления.

— Что мы имеем на сегодняшний момент? — Тартищев отвел взгляд, подвинул к себе картонную папку и вынул из нее лист бумаги. Пробежал его глазами и вновь вернул в папку. Теперь его взгляд стал жестче, а интонации суровее:

— А имеем мы, господа агенты, хрен да маленько, потому как такое понятие, как сроки проведения первичного дознания, почему-то перестало вас волновать, а кое-кого, — и он строго посмотрел на Корнеева, — ив дрему вгоняет. Убийца играет с нами в кошки-мышки. Все эти трюки с подставами и переодеваниями у меня уже вот где сидят! — похлопал он себя по загривку. — А вам и горя мало! — И без всякого перехода обратился к Алексею:

— Давай, что там у тебя с Соболевой? Удалось найти общий язык?

— Кажется, да! Поначалу она дичилась, мялась, запиналась. А потом разговорились, и просидели мы с ней до двух часов ночи…

Тартищев хмыкнул. Алексей замолчал и вопросительно посмотрел на начальника. Но тот махнул рукой, дескать, продолжай.

— О Полине Аркадьевне она может говорить часами. Вероника видела ее во всех спектаклях без исключения, которые та сыграла в Североеланске и сегодняшним летом на гастролях. Причем, Федор Михайлович, некоторые места она показывала мне, и хотя я не знаток театрального искусства, но мне кажется, она действительно очень талантлива. Иногда у меня мурашке по коже бегали. Ей-богу, не преувеличиваю!