Финита ля комедиа

— Постойте, — Тартищев насторожился, — о каком ожерелье идет речь?

— А вы посмотрите, — кивнул Сухарев на портрет Муромцевой, — о том, что на шейке у примадонны.

Тартищев вгляделся и почувствовал, как внезапно вспотела спина. Ожерелье было точной копией того, что изъяли у Теофилова. Значит?.. Он повернулся к Ольге.

— Оля, повторите еще раз, как это ожерелье попало к вам?

Молодая женщина посмотрела на него с недоумением, но повторила:

— Мне его дал Турумин. Сказал, что взял его втайне у Полины Аркадьевны. Видите ли, этот портрет Василий Иванович писал по секрету и от нее самой. Об этом знали лишь мы да Турумин, потому что нам иногда требовалась его помощь, как, например, в случае с ожерельем или с платьем Полины Аркадьевны. Она ведь никогда по-настоящему не позировала. Так, несколько зарисовок со спектаклей, Васиных и моих…

— Каким образом вы потеряли ожерелье?

— Я думаю, у меня его вытащили карманники, — пояснила Ольга. — Я ведь возила его с собой в мастерскую, затем возвращалась обратно… Мне казалось, что я оставила его во внутреннем кармане пальто, но когда в очередной раз отправилась в мастерскую, ожерелья в пальто не обнаружила. Поначалу думала, выронила каким-то образом или забыла накануне забрать с собой…

Нет, все обыскали, как в воду кануло!

— А когда Турумин вспомнил про ожерелье? — поинтересовался Тартищев.

— Так я ж сказал, он всего лишь за несколько минут до вашего приезда ушел, — пояснил Сухарев. — Сказал, что приехал портрет посмотреть, а сам первым делом про ожерелье вспомнил. Дескать, театральный реквизит, срочно понадобилось вернуть… И так огорчился, когда узнал, что оно пропало, даже на портрет не взглянул…

— Оля, а если мы предъявим вам это ожерелье для опознания, вы сумеете подтвердить, что оно то самое, которое передал вам Турумин?

— Конечно, — пожала она плечиками. — Его фермуар ни с каким другим не спутаешь! — Ее глаза внезапно округлились. — Так вы нашли его? Где?

— Пока не могу сказать, — вздохнул Федор Михайлович, — но, надеюсь, завтра вы все узнаете! И мы в том числе. — И вновь перевел взгляд на портрет Муромцевой. — Истинная женщина! Жаль, слишком поздно многие поняли, что она значила для Североеланска.

И после этих слов раскланялся с хозяевами, клятвенно заверив, что заедет на чай с бубликами в следующий раз.

Глава 24

Иван нервно прохаживался возле театра. Завидев пролетку с Тартищевым, поспешил навстречу.

— Федор Михайлович, — Вавилов был встревожен и не скрывал этого, — все выполнил, как вы велели…

Филеры Ольховского, не стесняясь, пасут объекты с известными нам фамилиями. От своих людей мне удалось узнать, а после и самому обнаружить слежку за учредителями шахматного клуба «Гамбит» Загорским и Кравцом. Кроме того, Лямпе дважды встречался с метрдотелем клуба Сурдяйкиным на явочной квартире и имел с ним часовые беседы. По неподтвержденным пока данным, Сурдяйкин — агент Лямпе с прошлого года. Кроме того, ко всем известным нам объектам приставлены наблюдатели, которые ежедневно меняются, а за квартирой Мейснера и учителей гимназии ведется вдобавок ко всему круглосуточное наблюдение из домов напротив.

Самым тщательным образом проинструктированы дворники и квартальные надзиратели! — Все это Иван сообщал на ходу, почти бегом, потому что едва поспевал за широко шагающим Тартищевым.

— Ну, Ольховский! Ну, сукин сын! — покачал головой Тартищев. — Все-таки нашел оплот заговора!

Надо же, шахматный клуб — масонское гнездо! Ну, гамбит ему в качель! — Он на мгновение замедлил шаг и с любопытством посмотрел сверху вниз на запыхавшегося Ивана:

— Наверное, уже и сроки известны, когда заговорщиков возьмут с поличным?

— Завтра в подвалы, где хранятся продукты для ресторана клуба, подбросят оружие и жидомасонскую литературу! Мои люди доложили, что это произойдет рано утром. Подъедет, как всегда, фургон с продуктами, но вместо приказчика, который обычно сопровождает фургон, будет агент охранного отделения! Так что к вечеру надо ждать ликвидации заговора подчистую.

— Лихо работает Бронислав Карлович! Лихо и со вкусом! Репортеры наверняка уже предупреждены? — справился Тартищев.

— Да, из тех, что на доверии у охранного отделения.

— Жолтовский?

— Нет, за ним недавно приставили «гороховое пальто», но Желток его быстро вычислил и завел в такую, я вам скажу, клоаку, что тот оттуда едва ноги в одних исподниках унес. А за пальто полгода из жалованья будет выплачивать, как за утрату казенного имущества.