Финита ля комедиа

ЭПИЛОГ

Успех оказался бурным, превысившим всякие ожидания. Сама жизнь в образе Луизы Миллер рыдала, боролась, протестовала и гибла на сцене нового Североеланского театра. С поразительным трагизмом Вероника довела до конца свою роль. Луиза умерла, отравленная Фердинандом.

Исступленные рыдания неслись из партера и из лож.

Бездыханная Луиза лежала на полу, пока шли последние сцены Фердинанда с Миллером и президентом. Но о чем думала в этот момент Вероника, никто не знал.

Скорее всего, вспоминала мать, бабушку, Полину Аркадьевну и наверняка не верила, что сумела все-таки добиться того, о чем мечтала всю свою жизнь.

Наконец, занавес опустился в последний раз. И Вероника вместе с Сергеем Зараевым и Шапаревым вышла навстречу овациям, которые длились несколько минут. Вся сцена была заставлена цветами и подношениями. Публика узнала из газет о нелегкой судьбе дебютантки и была по этому случаю необыкновенно к ней доброжелательна. Возможно, в этом угадывалось и потаенное желание избавиться от чувства вины, которое испытывал едва ли не каждый в этом зале. Новые подробности о смерти Муромцевой были у всех на устах и никого не оставили равнодушными.

Тем временем Великий князь поднес Веронике бриллиантовую брошь и серьги, поцеловал в щеку и, озорно улыбаясь, прошептал ей что-то на ухо. Губернатор с супругой подарили кольцо с изумрудом, Хворостьянов — дубовый ящик со столовым серебром, затем вынесли серебряный самовар от одного купца, три штуки атласа на платье — от другого, от третьего — тридцать аршин лионского бархата.

Савва Андреевич набросил на худенькие плечи мех, черно-бурой лисицы, синевато-черный, с сединой. И публика отметила, как необыкновенно хороша дебютантка в этом наряде.

Вероника выглядела ошеломленной и напуганной подобным вниманием, потрясенной столь трогательными изъявлениями любви. Она выходила на бесконечные вы зовы, но ее взгляд скользил поверх голов публики.

И абсолютным сюрпризом для зала оказалось, когда она неожиданно твердо произнесла:

— Романс «Огни заката». Памяти Полины Аркадьевны Муромцевой.

Публика ахнула.

Вероника судорожно сжала ладони и поднесла их к груди. И поначалу робко начала:

• Пусть жизнь страданием измята,
• Но я полна одним тобой.
• Сияют ярко предо мной
• Огни последнего заката…

Голос ее дрожал, она сбивалась с мелодии, но затем тихо вступил оркестр, и заключительные слова романса взлетели над залом. Мороз пробрал слушателей, а сердца сжались в непонятной тоске:

• Любви последней поцелуй,
• Он слаще меда, горше яда.
• Короткая душе отрада,
• Глоток воды в палящий зной.

Актриса на мгновение перевела дыхание. Слезы застилали ей глаза. Но она видела: зал стоит. Ложи тоже поднялись, а на балконе установилась необыкновенная тишина, и никто не порывался пробиться к выходу, чтобы первым поспеть к гардеробу.

• Твой поцелуй уйдет со мной
• Туда, откуда нет возврата.
• Огни последнего заката
• Сияют ярко пред тобой, -

выводил глубокий женский голос. И замершая в необыкновенном благоговении публика поняла: в нем горечь утрат и прощение всем. Вероника закончила петь в полнейшей тишине. Она склонила голову, и огромный букет выпал из ее рук и рассыпался по сцене. А губы прошептали, но этот шепот услышал весь зал:

— Твоя любовь уйдет со мной…

Да, простить можно все. Но забыть? Нет, ничего не забывает душа. И не проходят даром уроки жизни. От них зреет сознание. Крепнет воля. Мир кажется иным.

Отлетает шелуха заблуждения, и мы видим зерно. И если оно горькое, мы не можем, не должны обманываться.

Любовь умирает, как лист, облетевший осенью. И вечно только стремление к любви.

Лист опал… Но по весне распустятся другие. Лишь бы уцелел ствол и не иссякли живительные соки земли.

Лишь бы душа сохранила жажду счастья. Лишь бы в ней не погас огонь!

Твоя любовь уйдет со мной…