Финита ля комедиа

Но все его действия словно нарочно подводили к одной-единственной версии: убийца пришел в дом, чтобы намеренно расправиться с его жильцами, а грабеж всего лишь умелая инсценировка! Тартищев все больше и больше склонялся к этой мысли, но Ушаков упрямо отрицал версию мести. Никто ему не угрожал, и он твердо знал, что за всю свою сорокалетнюю жизнь не причинял никому великих обид, которые смогли бы вынудить кого-то на столь жестокую месть!

Так и не добившись от Ушакова вразумительных объяснений случившемуся и заметив, что он готов вот-вот опять впасть в истерику, Федор Михайлович вручил его в руки доктору, и бедного заводчика тотчас увезли в госпиталь.

Глава 2

На смену заводчику появился Вавилов и доложил, что все ближние и дальние соседи Ушаковых в один голос заявляют, что выстрелов не слышали, подозрительных людей вблизи дома не видели. Околоточный надзиратель тоже утверждает, что его околоток самый спокойный в округе: ни тебе дебошей, ни тебе пьянства.

А про воровство и грабежи и вовсе никто не помнит.

С момента его заступления на службу, а это уже, почитай, с десяток лет прошло, отродясь ничего подобного не случалось на Толмачевке, и он ума не приложит, откуда такая напасть свалилась на Ушаковых. Можно было вы брать более богатые дома и семейства, если уж кому-то сильно захотелось погреть руки на чужом добре.

— Странные дела получаются, Федор Михайлович, — развел руками Иван, заканчивая докладывать о результатах опроса соседей. — Похоже, грабитель себе цель поставил непременно всех укокошить, а финажки взял, чтобы глаза нам отвести.

— Все к тому сводится, — вздохнул Тартищев, прикидывая в уме, что ему завтра утром скажет полицмейстер, если он не сумеет толково изложить более или менее правдоподобную версию преступления. Видимо, Батьянов уже успел доложить о случившемся происшествии и губернатору, и Хворостьянову. И утром надо непременно ждать вызова на ковер с отчетом о результатах первичного дознания. Ушаков — человек в городе известный, наверняка создадут по этому делу особую следственную комиссию, но предварительно ему, как начальнику уголовного сыска, тоже хорошенько расчешут гриву!

Впрочем, иначе и не должно быть. Столь дикого преступления в городе еще не случалось, по крайней мере, за время его службы в сыскной полиции, подумал тоскливо Федор Михайлович. Конечно, бывало и не раз, что заезжие шайки вырезали семьи целиком, но там и добро чуть ли не возами вывозили, так что мотив был яснее ясного… Обычно подобные преступления совершались ночью, по наводке, а тут почитай среди бела дня.

И действовал убийца не просто нагло, а просто до безобразия хладнокровно и цинично, похоже, нисколько не страшась, что кто-то застигнет его на месте преступления… Тартищев снова тяжело вздохнул и с остервенением потер многострадальный шрам на лбу. Правда, даже эта стародавняя привычка, с помощью которой он собирал в кучу разбежавшиеся мысли, пока не очень помогала… Слишком много уже набралось вопросов, но пока не нашлось ни одного вразумительного ответа…

—  — Чем Алексей занимается? — спросил он Ивана.

— Только что закончил с нянькой беседовать и кучером занялся.

— А что Корнеев?

— С Олябьевым отправились в мертвецкую. Доктор обещал к утру пули извлечь.

— Ладно, — Тартищев прихлопнул ладонью лежащие перед ним бумаги, — зови Алексея, если он закончил с кучером.

Через десять минут Алексей появился на пороге.

Глаза его блестели, и Тартищев понял, что дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Алексей прошел к столу, опустился на стоящий рядом стул, разложил бумаги и посмотрел на Федора Михайловича.

— Позвольте начать с кучера?

— Если считаешь нужным, валяй с кучера, — согласился Тартищев.

— Кучер — Никифор Петров Бильден, обрусевший немец, сорока двух лет от роду, уроженец Кузнецкого уезда Томской губернии, православного вероисповедания, в услужении Ушаковых уже восемь лет. В пьянстве замечен не был, по словам няньки Василины Кулешовой, исключительно добросовестный и работящий мужик. Очень любит лошадей, пропадает на конюшне день и ночь, о детях так не заботятся, как он о лошадях.

Хозяйку и мальчика в поездке в монастырь и обратно, как известно, сопровождала горничная. Туда она ехала вместе с барыней и мальчиком в коляске, а при возвращении забралась к кучеру на облучок, и всю дорогу назад подшучивали над ним вместе с Анной Владимировной, дескать, когда на его, Никифора, свадьбе гулять будут. Он ответил, как только она, Глаша, согласится за него выйти, так, мол, и погуляют. Глаша долго смеялась, а потом вдруг сказала, что она не против, только ведь он тут же после свадьбы опять на конюшню сбежит к своим лошадям. — Алексей поднял глаза от бумаг. — Кажется, девушка и впрямь нравилась Никифору. Он мне об этом разговоре рассказал и тут же принялся шмыгать носом и тереть глаза кулаком.