Финита ля комедиа

— Да, да, — торопливо закивал головой Журайский. — Я действительно взял извозчика, чтобы доехать до дома. Вы найдите его, он подтвердит… Я ведь говорил, что к контрольной работе готовился весь вечер.

— А вы его номер запомнили? — спросил Тартищев.

Журайский пожал плечами и виновато улыбнулся:

— Откуда я знал, что это понадобится?

Глава 6

— Вот так свидетеля ты предоставил? — рассмеялся Вавилов и толкнул локтем сконфузившегося Корнеева под ребра, когда подмастерье покинул кабинет. — Это надо же! В полицейском с ходу преступника признал! — И подмигнул Алексею. — А ну колись, Алешка, не ты ли там орудовал под гимназиста?

— Совершенно дурацкие шуточки! — произнес сухо Алексей и обратился к Тартищеву:

— Вполне объяснимо, что преступник хромал, это же не сапоги, а истинный «ведьмин башмачок»^[7], но я одного не пойму. Мы с гимназистом похожего телосложения, почему же свидетель указал именно на меня, а не на Журайского? Шинель же он признал? Даже подчеркнул, что тот человек похож на меня, а шинель, дескать, как у Журайского…

— А ты не помнишь, что он еще сказал? — Тартищев пододвинул к себе бумаги. — Человек, которого видел парнишка, ему показался меньше тебя ростом и худее, а это значит…

— ..что шинелька эта ему была впору! — выкрикнул весело Иван и возбужденно потер ладони.

А Корнеев радостно добавил:

— И ручки у него не торчали из рукавов, как у гимназиста.

— Таким образом, господа агенты, делаем вывод: убийство, вполне возможно, совершил человек, который посетил Ушаковых в шестом часу вечера. Ростом он немного ниже Журайского и худее его телосложением, поэтому шинель, из которой гимназист вырос, оказалась ему впору. Но этот человек из тех, кто хорошо знает Журайского и вхож в его дом, раз сумел раздобыть его одежду и оружие, но в то же время, без сомнения, бывал и в доме Ушаковых. — Тартищев окинул подчиненных суровым взглядом. — Теперь у нас появились основания сомневаться в причастности Журайского к убийству. Но для суда наши сомнения не доказательства! — Он тяжело вздохнул и покачал головой. — Представляю, что услышу завтра от исправника и вице-губернатора. Наше счастье, если они не успели доложить губернатору, что преступление раскрыто. Поэтому даю вам неделю, нет, три дня, но чтобы преступник был у меня вот здесь! — И он ткнул пальцем в сторону стула, на котором только что сидел Журайский. — Иначе за него возьмутся жандармы и охранное отделение, и тогда парню точно виселицы не миновать.

— А эти господа при чем? — поинтересовался с самым мрачным видом Вавилов. — Или в том плане, что тоже пахали?..

— А ты напряги мозги, — посоветовал Тартищев, — и вспомни, кто и с какими фамилиями по этому делу проходит — Журайский, Зейдлиц, Мейснер, Левицкий, Стратонов…

— Ну, елки точеные! — Иван хлопнул себя по колену. — Ну, чудилы копченые, опять в наш барыш свой гвоздь заколачивают?

— В том-то и дело! И мне это не слишком нравится.

Сами понимаете, на открытие театра ждут великого князя Андрея Константиновича, приятеля Булавина.

И поэтому раскрыть небольшой заговор накануне его приезда будет кое-кому очень кстати.

— Ага, — ухмыльнулся Иван, — раскрыли, предотвратили, захватили и обезвредили! Именно так будет Лямпе докладывать или чуть-чуть по-другому? Интересно только, если евреев пойдут громить, кто это дерьмо будет после расхлебывать?

В дверь постучали, и на пороге возник вестовой.

— Вашскобродие, разрешите доложить! — Он вытянулся в струнку. — Только что околоточный с Толмачевки Хохлаков доставил две неизвестных личности.

Говорит, пачпортов при себе не имеют, назвать себя отказалися, — вестовой перешел на шепот, — но очень живо говорили между собой об убийстве семейства Ушаковых.

— Так об этом все кому не лень судачат, — произнес недовольно Тартищев и взглянул на часы. Скоро полночь. Вторые сутки пошли, как он и его агенты из дома, и еще ни разу толком не поели, а про сон пока и речи не шло… Но тем не менее приказал:

— Давай сюда околоточного!

Околоточный надзиратель Хохлаков в длинной серой шинели и черной меховой шапке с козырьком был крепким, высоким полицейским, и форма на нем сидела как влитая. На левом боку у него висела шашка драгунского образца, справа на ремне — револьвер в кобуре, который для страховки крепился на шее на длинном оранжевом шнурке. Вид у околоточного — бравый и решительный. Его знают и побаиваются по всей округе, потому что не было еще случая, чтобы он дал кому-либо спуску. Местные жулики пытались его задобрить, но Хохлаков слишком дорожит своим местом в Толмачевке. Зачем ему подношения от жуликов, если сам вице-губернатор не гнушается подарить пятьдесят рублей к каждому празднику и на именины, а сколько еще богатых домов по соседству. Купцы, промышленники, чиновники… И всем бы хотелось мира и спокойствия на Толмачевке, потому и прикармливают они исправно своего околоточного, а он готов душу положить, но чтобы не лишили его относительно спокойного и хлебного места.

---

7 Средневековое пыточное приспособление, по форме напоминавшее башмак.