Дрянь такая!

Я же горела желанием непременно раскрыть все тайны и, если потребуется, вступить в бой даже с превосходящими силами противника. У меня чесались кулаки, и от предчувствия схватки мурашки бегали по коже. В газете мне приходилось не раз испытывать подобное состояние, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывала я сейчас. Импульс, который подвиг меня на подобный поступок, хорошо всем известен. Просто я очень любила Сережу, и одна мысль о том, что еще несколько часов назад я думала о разводе с ним, как о деле решенном, и само собой разумеющемся, привела меня в негодование.

Нет, я определенно полнейшая дура! Слетела с тормозов, ни в чем не разобравшись. Я раздраженно дернула за шнур, опуская жалюзи на окне, и вернулась в постель.

Все-таки следует чуть-чуть поспать. Иначе меня развезет на жаре, и я не успею сделать и сотой доли того, что задумала на сегодня. Я накрылась с головой и приказала себе отложить все размышления на потом.

Я подумаю об этом позже, когда проснусь.

Проснулась я мгновенно, как солдат по тревоге. Звонил телефон, и я сначала подумала, что звонит будильник. Но на часах оставалось еще десять минут до подъема. Я зевнула и взяла трубку.

— Прости, что разбудила, — сказала Римма. — Как ты?

— Немного легче, — сказала я, — но самое главное, я решила принять твое предложение. Вручаю Татьяну на твое попечение, и начинаю следственные мероприятия. Сейчас первым делом, навещу Людмилу, а потом проеду к дому этой девицы, постараюсь разузнать, кто она такая.

— Ты с этой Людмилой осторожнее, — Римма была в своем репертуаре, — Может, я не права, но почему бы ей не приехать сюда, не познакомиться с нами.

— Она очень занята в будние дни, — объяснила я, впрочем, уже в двадцатый раз. — А в выходные у нее масса домашних дел.

— С мужьями она успевает расходиться, — проворчала Римма, — и откуда, скажи, масса домашних дел у одинокой женщины?

В общем, это единственное обстоятельство, по которому Римма недолюбливает Людмилу, она ей почему-то не доверяет, но объяснить, на чем основаны ее подозрения, отказывается, а, может, это элементарное чувство ревности? Не знаю, но всякий раз, когда я встречаюсь с подругой, Римма просит меня быть осторожнее. Конечно, если бы Людмила насмелилась приехать к нам, познакомилась бы с ней, с Сережей, с детьми, отношение Риммы наверняка бы изменилось. Людмила очень жизнерадостный, энергичный человек. Иногда она бывает излишне шумной, и свою склонность к сквернословию объясняет издержками производства. Она владеет пятью кафе и двумя магазинчиками молодежной одежды. И работают в них отнюдь не ангелы. У Людмилы вечно проблемы с персоналом, и она постоянно жалуется, что деньги все хотят получать по максимуму, а работать — по минимуму.

Я несколько раз приглашала ее в гости, но она отказывается. Говорит, что стесняется, и не хочет отвлекать меня от семьи, от мужа. Из моих рассказов она знает, как мало Сережа бывает с нами. И постоянно внушает мне, что к мужикам нужно относится нежно и бережно, потакать их слабостям, поить их пивом и коньяком, кормить в ресторанах и не отказывать в ночных удовольствиях.

Кроме того, она покупает своим мужьям автомобили и одевает их с ног до головы. Но, может, потому, что мужья ей все попадаются плюгавые, ростом Людмиле по плечо, их хватает ненадолго, самое большее, на полгода. Последний продержался всего три месяца, разбил машину и скрылся в новом итальянском костюме в неизвестном направлении.

Людмила списывает это на свой бешеный темперамент, рост под метр девяносто, и вес за сто килограммов. Она очень яркая женщина с громким голосом и далекими от идеала манерами. Она запросто может послать по матушке гаишника или съездить по физиономии разгулявшегося посетителя кафе, и даже выкинуть его за порог. Я удивляюсь, зачем она содержит многочисленную охрану, которая на ее фоне выглядит не слишком убедительно.

Но это ее дела, и я в них не лезу. У нас другие интересы. Нам нравится болтать на отвлеченные темы. Людмила в курсе всех местных новостей, сплетен и слухов. Она всегда знает, в каком магазине распродажа, и куда завезли модные в этом сезоне вещички. Она терпеть не может разговоров о детях, скорее всего, по этой причине она предпочитает встречаться вне стен моего дома.

Иногда общение с ней меня угнетает, есть все-таки в Людмиле доля вампиризма, но, в то же время, она заряжает меня своим непомерным оптимизмом и решительностью, умением развести все проблемы одним взмахом руки.