Дверь в лето

К этому времени я должен стать настоящим инженером, чтобы открыть собственную контору. Если Чак захочет, я возьму и его.

Джек Гэлви не стал размениваться на газеты – он хотел пристроить мою историю в общенациональные журналы, вроде «Лайф», и увязать ее с успехами фирмы за прошедшие тридцать лет. «Лайф» наживку не взял, но Джек умудрился пристроить меня, вместе с рекламой, в другие журналы.

Я начал подумывать о том, чтобы отпустить бороду – тогда меня никто не узнает.

Я получал множество писем. Один из моих корреспондентов сообщал мне, что я буду вечно гореть в аду за то, что пошел против Божьего начертания. Я наплевал на это: если бы Бог имел относительно меня другие планы, он бы искоренил анабиоз в зародыше. Резоны такого рода меня мало трогали.

Во вторник, 3 мая 2001 года, мне позвонили.

– Вас спрашивает миссис Шульц. Вы будете говорить с ней?

Шульц? Дьявольщина! Я же обещал Доути, что разберусь с ней. Я все время откладывал, будучи уверен, что она – одна из тех зараз, что пристают к бывшим Спящим и изводят их вопросами.

Доути сообщил, что в октябре она звонила несколько раз, пыталась узнать мой адрес, но неизменно получала отказ. – «Ладно, – подумал я. – Поговорю с ней, чтобы она не докучала Доути».

– Соедините, – сказал я вслух. – Это Дэнни Дэвис? – раздалось из трубки. Экрана у моего телефона не было, так что видеть она меня не могла.

– Говорите. Ваша фамилия – Шульц?

– Ох, Дэнни, как я рада снова слышать твой голос!

Я молчал.

– Ты не узнаешь меня?

Я узнал ее. Это была Белла Джентри.

7

Мы договорились встретиться.

Первым моим порывом было послать ее ко всем чертям и бросить трубку. Но я не поддался ему: это была бы детская месть, и она не вернула бы мне Пита. Достойное же отмщение кончилось бы для меня тюрьмой. Я бросил искать Беллу и Майлза, но частенько о них думал.

А Белла почти наверняка знала, где сейчас Рикки. И я согласился встретиться с нею.

Она предложила вместе пообедать, но я отказался. Я не очень щепетилен, но всегда считал, что совместная еда – занятие для друзей. Я согласился встретиться с нею, но не есть и не пить. Я спросил у нее адрес и сказал, что буду к восьми часам вечера.

Она жила в одной из дешевых меблирашек, до которых еще не добралась Большая Стройка. Теперь я мог быть уверен, что она никуда от меня не денется.

Но стоило мне ее увидеть, и я понял, что любая моя месть опоздала: время и она сама справилась с этим лучше меня.

Ей было не меньше пятидесяти трех, если судить по тому, что я помнил, а, скорее всего, около шестидесяти. Благодаря успехам геронтологии и эндокринологии, женщина, если она следила за собой, могла выглядеть на тридцать еще тридцать лет после тридцати. Некоторые актрисы выступали в амплуа молодых девушек и были при этом бабушками.

Белла за собой не следила.

Она была довольно толста, довольно оживлена, и было в ней что-то кошачье. Очевидно, она до сих пор считала свое тело основным капиталом и поэтому одевалась в стиктайтовское неглиже, которое открывало не только тело (слишком много), но и то, что она женского пола, млекопитающее, весьма упитанна и не годна к употреблению. Она не сознавала это. Свой некогда быстрый ум она порастеряла, и все, что в ней осталось от старых времен, так это тщеславие и непреодолимая самоуверенность. С радостным визгом она бросилась ко мне и чмокнула меня прежде, чем я успел уклониться.

Я отстранил ее.

– Спокойнее, Белла.

– Но, дорогой! Я же так рада видеть тебя! Так взволнована! Так возбуждена!

– Охотно верю.

Я пришел лишь затем, чтобы узнать кое-что и уйти… ничем не обнаружив своих чувств. Но это оказалось не так просто.

– Вспомни, как мы расстались. Вы накачали меня наркотиками, а потом запихнули в анабиоз.

– Дэн, любимый, мы сделали это для твоего же блага! Ты был так болен…

Похоже, она сама в это верила.

– Ладно, ладно. А где Майлз? Ты ведь теперь «миссис Шульц»?

Глаза ее округлились.

– Разве ты не знаешь?

– Что?

– Бедный Майлз… бедный дорогой Майлз. Он и двух лет не прожил после того, как ты оставил нас, Дэнни-бой.

Она вдруг разозлилась.

– Он обманул меня!

– Какой ужас!

Хотел бы я знать, как он умер? Сам, или ему помогли? Накормила супчиком с мышьяком? Однако, я решил до поры до времени держать подозрения при себе.

– А что стало с Рикки?