Я едва успел затолкать в багажник последний блок (это было шасси от инвалидного кресла) и черепашьим ходом отогнал машину подальше, как завыл Пит. Ругая себя за неуклюжесть и нерасторопность, я обежал гараж и задний двор. Представление началось.
Я твердо обещал себе, что уж на этот раз обязательно наслажусь зрелищем Питова триумфа, но ничего не увидел. Хотя задняя дверь была открыта, проем оказался затянут сеткой, и ни один из бойцов так и не попал в поле моего зрения. Зато я слышал беготню, треск, леденящий кровь вой Пита, визг Беллы и прочее. Я подкрался к двери, надеясь увидеть хотя бы финал кровавой сцены.
Дьявол! Сама сетка была на крючке!
Этого я не учел. Я поспешно достал нож, сломал ноготь, открывая его, откинул крючок и вовремя отскочил. Пит ударил в сетку, словно киношный мотоциклист, таранящий забор.
Приземлился я прямо в розовый куст, выбрался на тротуар и отошел подальше от освещенной двери. Теперь надо было ждать, пока Пит затихнет. Я знаю котов. В таких случаях их лучше не трогать.
Но каждый раз, когда он проходил мимо меня, издавая свой боевой клич, я тихонько звал его.
– Пит, иди ко мне. Пит, успокойся, парень, все в порядке.
Он знал, что я близко, и даже видел, но все равно игнорировал. Ему нужно было сперва расправиться с врагами, а уж потом общаться со мной. Я знал, что он придет ко мне, когда немного успокоится.
Пока я ждал, сидя на корточках, в доме послышался шум воды – враги зализывали раны, оставив меня в гостиной. Тут ко мне пришла ужасная мысль: а что, если подкрасться к моему бесчувственному телу и перерезать ему горло? Я подавил ее в зародыше: не настолько я любопытен, чтобы из чисто академического интереса идти на убийство, а тем более – на самоубийство.
К тому же, результата, скорее всего, так и не увидишь.
Кроме того, мне вообще не хотелось входить в этот дом. Конечно, я мог бы прирезать Майлза… но он и так скоро умрет.
Наконец, Пит остановился футах в трех от меня.
– Мрроурр? – сказал он, имея в виду: «Давай-ка вернемся и порвем их на куски. Ты сверху, а я снизу».
– Нет, парень, забава кончилась.
– Мяу!
– Пора идти домой, Пит. Иди к Дэну.
Он сел и начал умываться.
Когда он закончил, я вытянул руки, и он прыгнул ко мне.
– Мррр? («А где ты был, когда я дрался?»)
Я отнес его к машине и опустил на сиденье водителя – единственное свободное место. Он обнюхал железки, громоздящиеся на его обычном месте и с упреком посмотрел на меня.
– Поедешь у меня на коленях, – сказал я. – Не суетись.
Мы выехали на улицу, и я включил фары. Я направился к Большому Медвежьему озеру, к лагерю девочек-скаутов. Через десять минут я вышвырнул вон расчлененного «Фрэнка» и освободил Питу его законное место – так было удобнее нам обоим. Проехав несколько миль, я снова остановился, выгреб с пола записи и чертежи и отдал их на волю ветра. Шасси от инвалидного кресла я приберег до той поры, пока не поднялся в горы – там я спихнул его в ущелье: что-то загрохотало.
К трем часам я подъехал к мотелю, что стоял неподалеку от лагеря, и снял комнату. Пришлось переплатить – Пит не вовремя высунулся и мяукнул.
– Когда приходит утренняя почта из Лос-Анджелеса? – осведомился я у хозяина.
– Вертолет прилетит точно в семь тридцать.
– Чудесно. Разбудите меня в семь. Ладно?
– Мне вас жаль, мистер, если вы надеетесь доспать здесь до семи. Я ни разу не смог. А теперь позвольте, я запишу вас.
К восьми часам мы с Питом позавтракали, я побрился и умылся. Потом я учинил Питу медосмотр и убедился, что из битвы он вышел невредимым, если не считать пары синяков.
Я выписался из мотеля и по частной дороге поехал к лагерю. Мне повезло – грузовичок с почтой только-только уехал оттуда.
Никогда в жизни я не видел столько девчонок сразу. Они веселились, как котята, а скаутская форма делала их совершенно одинаковыми. Всех их очень заинтересовал Пит, хотя большинство из них благоразумно поглядывали на него издали. Я направился к домику, на котором было написано: «ШТАБ». Там я встретил еще одну скаутку, но уже далеко не девчонку.
Ко мне она отнеслась с презрением: как еще прикажете относится к типу, который решил навестить маленьких девочек, которые только становятся девушками?
Я объяснил, что прихожусь дядей одной из девочек, что зовут меня Дэниель Б.Дэвис, и что я должен сообщить племяннице нечто важное, касающееся семейных дел. Она заявила, что к детям допускаются только родители, а все прочие – лишь в сопровождении родителей, да и то, после четырех часов пополудни.