История катастрофы интеллигенции в постперестроечном российском...
— Спасибо за доверие. Но я предупредил!
Рюрик повернулся к пещернику:
— Сегодня разошлю гонцов, дабы срочно собирали войско. Время как раз для похода, никто не заподозрит подвоха: поля убраны, хлеб собран, свободных рук теперь много, как и свободных коней. К русичам примкнут охочие погулять в чужих краях, пограбить. А я ночью возьму Умилу с ребенком, приеду тайком. Асмунд тем временем подыщет ладью.
— Стража тебя узнала, когда ехал сюда?
Рюрик раздвинул губы в невеселой усмешке:
— Представь себе, прятался от своих же людей!.. Мы с Асмундом перелезли через стену вдали от дороги.
Асмунд внимательно посмотрел на сурового пещерника, горестно вздохнул:
— Чую, назад придется тоже... Это с моим-то пузом!
Рюрик встал, Асмунд тут же браво подхватился, едва не опрокинув стол. Олег вышел первым, долго прислушивался. Асмунд по его знаку тихонько выдвинулся во двор, надолго исчез. Олег сказал Рюрику тихонько:
— Лучше пройти задворками. Асмунд уже ждет.
Полдня прошли в тревожном ожидании. Мать и дочь рыбака ухаживали за мирным пещерником. Олег старался не показываться вне дома, к вечеру не выходил даже в крохотный дворик.
Поздно ночью раздался стук копыт. Олег невольно схватился за меч: к дому подъезжали тяжело вооруженные всадники — шестеро вместо троих. Гульча, глядя на него, потянула из ножен свою узкую саблю. Олег дунул на лучину, в полной темноте стал за дверью. Всадники остановились возле крыльца, громко звенело оружие. Кто-то поднялся по ступенькам, скрипнули перила. Распахнулась дверь, мужчина шагнул через порог. Олег схватил его за горло, вмял затылком в дверной косяк. Острие меча уперлось под левое ребро:
— Кто таков?
Под пальцами задергалось, он чуть ослабил хватку, и человек просипел:
— Я... воевода Рюрика...
— Врешь. Где Рюрик?
— Позади...
В темноте Гульча задела Олега локтем, выскользнула. Олег держал незнакомца за горло, не давая шелохнуться, грозя сломать хрупкие хрящи.
На улице послышались мужские голоса, затем негромкий голос Гульчи:
— Рюрик здесь... Все хорошо.
Олег толкнул незнакомца к столу, все еще вслушиваясь в шорохи. На крыльце затопали, Олег зажег от светильника лучины, воткнул в щели между бревнами. В багровом свете увидел входящих в комнату Рюрика, Асмунда. За ними вошли еще двое вооруженных до зубов мужчин — немолодых, суровых, настороженных. Третий незнакомец уже сидел за столом, куда швырнул его Олег, обеими руками осторожно щупал кадык. За двумя мужчинами вошла статная женщина в плаще с надвинутым на глаза капюшоном. На руках у нее был спящий ребенок. Олег узнал Умилу.
Гульча зажгла от лучин факелы, поставила в углах. Рюрик кивком пригласил троих спутников сесть, мрачно поинтересовался у незнакомца за столом:
— Рудый, опять полез поперед батьки?
Незнакомец, которого Рюрик назвал Рудым, ответил хрипящим голосом:
— Ты назвал его пещерником!.. Если бы я знал, что он знает такие молитвы, я бы зашел иначе.
Он бросил злой взгляд на Олега. Был он смугл, кареглаз, роста среднего, в кости неширок, но тугие мускулы подсказали Олегу, что этот человек очень силен, гибок и очень опасен. Очень. На нем меньше всего было доспехов, лишь тонкая кольчуга, — чисто выбритая до синевы голова блестела в багровом свете факелов, с макушки свисала длинная прядь черных, как воронье крыло, волос. Пальцы Рудого растирали посиневшее горло, в глазах было обещание расквитаться при первом же удобном случае.
Рюрик прошел к столу, с грохотом бросил на середину железные перчатки:
— Святой отец, это мои воеводы. Аскольд, Дир и Рудый. Ты всех знаешь, кроме Рудого. Все крепкие, надежные русичи. Я оставляю войско на них. Сейчас с собой взял, чтобы ты видел, на кого я оставляю войско и весь наш маленький остров. Что-то не так?
Олег сел на лавку, с безнадежностью опустил плечи:
— Теперь что поделаешь?.. Ладья готова?
— Асмунд устроил. Правда, драккар.
— Тогда бежим. Мы задержались непростительно долго.
Олег поднялся. Рюрик, не вставая, виновато смотрел на Умилу. Княгиня начала переодевать сына, он смеялся и прыгал на ее коленях. Воеводы стояли вдоль стен, как истуканы, которых вытесали из старого дерева. Лишь Рудый злорадно скалил зубы. Олег нахмурил брови, сказал жестко:
— Рюрик! В Арконе ты князь. В Новгороде будешь верховным князем. Но пока будем добираться, вождь — я.
Рюрик кашлянул, развел руками, глядя на воевод с усмешкой: