Гиперборей

Рассвет застал их бредущими по берегу. Над рекой было звездное небо с тусклой луной. Они держались реки поневоле, чтобы видеть, куда ступают их ноги. Гульча выбилась из сил, Олег хмурился, всматривался в зарубки и затеси на деревьях, похожие на следы от медвежьих когтей.

— Мы в землях рашкинцев, — сказал он мрачно. — Самые свирепые... Они убивают всех чужестранцев. Приносят в жертву своим жестоким богам. Если бы просто убивали!

Он не договорил, махнул рукой. Гульча, успевшая в изнеможении присесть, пугливо подхватилась, как слепая двинулась вперед. Когда небо посветлело, Олег начал ее поторапливать, он все чаще оглядывался. Бесполезный лук висел за спиной, колчан он потерял в лесу. За спиной торчал огромный меч, на поясе все еще висели два ножа.

— Погоня? — спросила Гульча тихо.

— Настырные, — ответил он нехотя. — Сколько сил тратит человек, чтобы убить себе подобного! Нет страшнее зверя, чем человек... когда он зверь.

Гульча смолчала, закусив губу, брела, спотыкаясь, падала, ее подхватывала могучая рука, и Гульча снова брела, почти не видя дороги. В какой-то момент услышала пронзительный свист. Пещерник рядом с ней остановился, покрутил головой. Ответный свист раздался с другой стороны, и пещерник медленно вытащил меч, встал спиной к дереву.

— Отойди подальше, женщина, — сказал он коротко.

Гульча бросила руку на свой кинжальчик, огляделась:

— Они догнали нас?

— Да.

— Я думала, что ты все можешь...

— У меня был тяжелый мешок, — напомнил Олег.

Голубые глаза бесстрастно осматривали деревья, кусты, завалы. Он стоял, расставив ноги, меч холодно блестел в его руке. Гульча нахмурилась, она не считала себя мешком, сам же недавно одобрительно отозвался о ее фигуре, какой она мешок, но вытащила кинжал и стала с ним рядом.

Из зарослей в сотне шагов слева вышел высокий мужик. Он был в шеломе, кольчуге, на поясе висел короткий меч. Остановился, хмуро глядя на Олега, из-за его спины выдвинулись и стали рядом два молодых парня. В двух десятках шагов раздвинулись кусты, блеснули шлемы, один за другим начали выходить тиверцы. Мечи висели на поясах, в руке у каждого был дротик. Трое держали луки с наложенными на тетивы стрелами. Олег насчитал восемнадцать человек, но из кустов появлялись все новые люди, лица их были перекошены злобой.

Мужик пошел вперед, его ладонь лежала на рукояти меча. Олег хмуро наблюдал, Гульча мелко дрожала, переступала с ноги на ногу. Мужик остановился в двух десятках шагов, крикнул:

— Я Тур из племени тиверцев! Тверд был моим братом. Если бы ты знал, кто за тобой гонится, бежал бы быстрее!

Олег промолчал, на душе было горько и пусто. Во всем теле чувствовал страшную усталость, внезапно захотелось, чтобы все быстрее кончилось. Пусть убьют, срубят голову, посадят на кол, но оборвется эта тоска, сжигающая душу.

Гульча звонко крикнула:

— Если ты так храбр, почему не вышел на бой вслед за братом?

Тур медленно повернул голову, смерил взглядом с головы до ног, словно удивлялся говорящей козявке.

— Вождь решил иначе... Но теперь я здесь, а это меняет дело.

— Тогда возьми нас! — крикнула Гульча. Она угрожающе взмахнула кинжальчиком. Тур не усмехнулся, глаза его были жестокими, а лицо застыло как вырубленное из камня. Он был даже крупнее Тверда, в нем чувствовалась неотесанная звериная сила.

По его знаку тиверцы начали заходить с разных сторон. На их исцарапанных ветками лицах была жгучая ненависть. Тур обернулся, слыша шаги за спиной, предупредил громко:

— Живыми не брать!.. В схватку не лезть, я не хочу терять людей. Убейте их стрелами! Закидайте копьями!

Мужики приблизились на расстояние броска копья. Олег толкнул Гульчу, пытаясь заставить лечь, она ускользнула, словно змейка, из-под руки. Он видел, как у воинов побелели суставы пальцев, сжимающих древки дротиков.

ГЛАВА 7

Внезапно из зарослей прогремел новый голос:

— Опустите копья!

Тур круто развернулся, застыл с полуоткрытым ртом. Из кустов, раздвинув ветви, на них смотрели нацеленные стрелы. Их было много, а затем из леса стали выходить, минуя стрелков, рыжеволосые люди — коренастые, массивные, со свирепыми лицами. Они были в кольчугах, что опускались до колен, на поясах с обоих боков у каждого висело по два меча.

— Рашкинцы? — прошептала Гульча в страхе.

Олег смолчал. Тур быстро оглянулся на своих воинов, те не двигались, замерли, как мыши в норах. Красноголовые воины приближались не спеша, зловещие ухмылочки играли на их крупных лицах, испещренных шрамами.