Гиперборей

Рим, сказал себе Олег мрачно. Но Рим пал... Не столько под ударами могучих варваров, как о том хвастливо кричат славяне и германцы, а от собственной слабости. Да и второй Рим — Царьград — чересчур быстро жиреет. Враги у него есть, их немало, и ежели падет такая мощь, то от своей неразумности. Станет ли Новгород третьим Римом? Строился и рос совсем так, как юный Рим, — собирал беглых, рабов, изгоев, за его стенами все становились вольными гражданами гордого Новгорода. Не попытаться ли посадить Новгород уже сейчас на голодный корм? Дабы мышцы не обрастали жиром?

Гульча с достоинством поднялась, сказала ледяным тоном:

— Я отдала бараний бок с кашей каликам перехожим. Не притворяйся, что не заметил!.. Заглянем на конюшню?

— Там в порядке, — сказал Олег. — Я иду в комнату.

— А я посмотрю за конями, — бросила она упрямо. — Мы о себе позаботимся сами, а за ними кто?

Она не появлялась очень долго. Олег покачал головой: за это время можно было накормить и напоить всех коней в конюшне.

На другой день Гульчачак с утра пошла бродить по городу. Ее интересовали торговые ряды — так объяснила. Олег же помылся во дворе возле колодца, отправился в корчму.

Несмотря на раннее утро, в корчме было дымно, чадно. Под стенами на треножниках жарились на угольях крупные куски мяса. Окна были широкие, но свет шел от больших масляных светильников. На полу под ногами глухо стучали кости, там же темнели пористые корки хлеба, блестела рыбья чешуя. Под столами рычали и дрались лохматые псы. Воздух был тяжелый, пропитанный запахами пива, рыбы и немытых тел. За столами ели, пили, орали, хвастались — но все же в корчме купцов было намного больше, чем гуляк. Пили, но глаза на вроде бы пьяных рожах оставались трезвыми, вопросы таили второе дно, а ответы были под стать вопросам. В дальнем углу били по рукам, скрепляя сделку водопадами пива, а заодно — просто для памяти! — записывали на бересте, пергаменте, а если чертами и резами, то на дощечке.

Олег опустился за стол, выбрав место возле сумрачного мужика, заросшего до самых глаз рыжей кудрявой бородой.

— Не помешаю? — спросил он резко.

Мужик поднял голову от пустой кружки, глянул исподлобья:

— А если скажу, что мешаешь?

— Ну и черт с тобой, — буркнул Олег.

Мужик смотрел мутными с похмелья глазами, облизал пересохшие губы. Кулаки начали медленно сжиматься.

— Летать не пробовал, святой пещерник?

— Я пришел пить, а не драться, — ответил Олег. Он ухватил пробегавшего мимо отрока, бросил резко: — Пива! И не ползай, как весенняя муха.

— Убери грязные лапы, — буркнул отрок. У него тоже были мутные глаза. Похоже, подумал Олег, что все в корчме мучаются с похмелья, потому и рычат. Отрок кивнул на бородача. — И этому налить?

— Почему нет, если плачу я?

Отрок пожал плечами, вскоре принес большой кувшин, налил пива Олегу и в кружку бородачу, ушел, оставив кувшин посреди стола. Бородач припал к своей кружке, кадык задвигался вверх-вниз. Выцедил до капли, со стуком опустил на стол, сказал все тем же неприятным голосом:

— Поганое время выбрал. Что бы ни привез, все одно поганое.

— Почему?

— Воеводы возвращаются с остатками войска. Начнется вой и плач по всему городу! Балты на этот раз... А в прошлом месяце перехватили караваны, всех убили, товары забрали. Цурюпы собираются, несколько окрестных весей сожгли, народ порешили. Бояре говорят о народном ополчении, так что будет не до торговли. Разве что оружие привез, но своего девать некуда.

Олег отхлебнул пива, сморщился.

— Эй, — крикнул он отроку, — пиво сварили из старых сапог?

Отрок потемнел лицом, огрызнулся:

— На этой улице еще две корчмы! Не нравится, топай дальше. С тебя полтина.

Олег непонимающе смотрел на бородача:

— Что за полтина?

Тот налил себе пива, пена побежала через край кружки, ответил равнодушно:

— Половина рубля.

— Гм... а что такое рубль?

Бородач торопливо осушил кружку, поспешно налил еще, лишь тогда ответил, держа кружку обеими руками:

— Ты что, из леса вышел? Рубль — это рубль. Серебряную гривну видел когда? Рубят на десять частей. Каждая отрубленная зовется рублем.

— Фу ты, — сказал Олег с облегчением. — Я-то думал... Дороговато!

— Перед войной цены растут быстрее грибов.

Олег бросил на середину стола золотую монету. Отрок с недоверием покрутил перед глазами, попробовал на зуб, кивнул, опустил в карман. На его ладони появилась горсть серебряных монет, он стал отсчитывать сдачу. Олег отмахнулся: