Беда идет по следу

Небольшое облегчение я испытывал лишь оттого, что делом теперь занималось ФБР. Хефлер пришел в пятницу на дознание и заверил меня, что работа будет продолжена.

Его люди уже вышли на «Черный Израиль», а пока они собирают факты, предпочтительней, чтобы официальной версией смерти Бесси Ленд оставалось самоубийство.

Я попробовал успокоить свою совесть, сказав себе, что делал и делаю все возможное. Увы, справедливость требовала признать, что я удираю. Вскоре, однако, выяснилось, что я бегу, как гончая по кругу. Куда бы я ни шел, крысы прокладывали себе путь под землей. Я думал, что, уехав, послал все к черту, но оказалось, меня еще многое ожидало впереди.

Первый же звонок, оповещавший о ланче, заставил меня вернуться к действительности.

– Неважный из меня попутчик, – сказал я Мери.

– Отчего же? Ты мне даже больше нравишься, когда молчишь.

– Я бы хотел, чтобы меня любили за мое красноречие.

– За это еще никого не любили. Пошли лучше займем очередь, пока она не слишком длинная.

Стоя в очереди за Мери, я, подув ей в затылок, прошептал:

– Все равно, то, что я хочу тебе сказать, нельзя сказать, когда кругом люди.

В ответ она почти незаметно прижалась плечами к моей груди.

Уныло начавшийся день сразу показался мне восхитительным, а мысль о том, сколько всего хорошего нам еще предстоит, ударила в голову как вино. А от вина, как известно, самое тяжкое похмелье.

Пожилая дама, стоявшая впереди Мери, повернулась, чтобы посмотреть на нее, и, найдя ее наружность приятной, сказала:

– Ну разве не безобразие заставить нас стоять в очереди за ланчем? Если бы я знала, ни за что бы не уехала из Гранд-Рэпидз!

– В последние дни идет передислокация войск, – объяснила ей Мери.

– Да, но хотелось бы, чтобы правительство заботилось и о людях, оплативших проезд.

Заметив мою форму, пожилая дама умолкла. Мери, торопливо оглянувшись, улыбнулась мне.

– Раньше еда доставляла удовольствие, – произнес мужчина за моей спиной. – Теперь я ем что попало и называю себя счастливчиком. Никуда не денешься, война. Верно, сэр?

Это оказался дородный мужчина, тот, что занимался нефтяным бизнесом. Я повернулся, чтобы ответить, и увидел, что женщина в пунцовой блузке с ним. Он, видимо, был шустрее, чем я думал.

Очередь в вагон-ресторан постепенно продвигалась, и в конце-концов мы заняли столик на четверых: я и Мери сели с одной стороны, а нефтяной бизнесмен и его спутница напротив.

– Моя фамилия Андерсон, – объявил он, протягивая мне руку через стол. – Рад познакомиться с вами, лейтенант.

– Дрейк, – представился я. – А это мисс Томпсон.

– А это мисс Грин, – сказал Андерсон. Мисс Грин, обнажив зубы, слишком хорошие, чтоб быть настоящими, произнесла с едва уловимой насмешкой:

– Значит, вы – не молодожены. Я смотрю, друг на друга не налюбуются, подумала, у вас медовый месяц.

– Мы просто друзья, – вспыхнув, сказала Мери.

– О, вы ведь еще совсем юные! – неожиданно ответила ей мисс Грин. – У вас впереди целая жизнь.

– Это нам, людям постарше, надо срывать цветы наслаждения, пока хватает сил, – сказал Андерсон, – верно я говорю?

Мисс Грин, нисколько не смутившись, захохотала и, чиркнув автоматической зажигалкой, закурила сигарету в пунцовом мундштуке. Огонек мерцал в ее дрожащей руке, словно свеча на ветру. Было в ней что-то неуловимо напоминавшее мне о госпитале, и я подумал, что она, возможно, серьезно больна.

– Вы, наверное, в отпуске, мистер Дрейк? – спросил Андерсон. – Завидую вам, молодым: война позволяет испытать столько острых ощущений!

– Да. Я провел год на юге Тихого океана.

Я присмотрелся к нему повнимательней. Он не был таким уж старым. Может, лет сорока пяти. Хотя по его лицу, пухлому и добродушному, с голубыми детскими глазами, в которых был не особенно заметен интеллект, возраст было трудно определить.

– Есть одна вещь, из-за которой я люблю ездить поездом, – сказала мисс Грин, – знакомишься с новыми людьми, а я всегда рада новым встречам.

– Я тоже, – с едва уловимой иронией поддакнула ей Мери, – в поездах, на пароходах, в трамваях и автобусах лучше всего заводить знакомства.

– Еще на фуникулерах и на паромах, – добавил я.

Мисс Грин была вовсе не такая скучная, как показалось вначале. Она снова залилась хохотом, вскоре, однако, перешедшим в кашель. В промежутке между приступами она сумела выговорить:

– Не забудьте метро.

– Американцы вообще легко заводят друзей, за это я и люблю Америку, – рассуждал мистер Андерсон. – Некоторые из самых моих выгодных контрактов я заключил с людьми, которых встретил в поезде, встретил впервые и больше никогда не видел. Что вы обо всем этом думаете, мистер Дрейк?