SPA-чистилище

Глава 4

На пороге стояла Любочка.

Валерий Петрович нисколько не удивился. Почему-то он не сомневался, что нынче вечером она к нему пожалует.

В руках художница держала две тарелки, прикрытые фольгой.

– Я пришла к вам, чтобы… – начала она, однако полковник решительно прервал ее и, распахнув дверь настежь, сделал приглашающий жест:

– Прошу!

– Я только на одну минуту… – постаралась объясниться Любочка, но Ходасевич мягко взял у нее тарелки и поставил их на стол, стоящий посреди веранды. Запахло свежей выпечкой. Полковник обволакивающе сказал:

– Позвольте ваше пальто и, ради бога, проходите. Я собирался выпить кофе, и вы очень меня обяжете, если составите мне компанию.

– А я как раз принесла вам пирожков. Вы тут совсем один, за вами и поухаживать некому…

Валерий Петрович улыбнулся – сама галантность:

– Раз уж вы у меня в гостях, позвольте мне ухаживать за вами. Разрешите ваше пальто. Разуваться, пожалуйста, не надо.

– А Аллочка всегда просила меня надевать тапочки…

Ходасевич ответствовал весело:

– Теперь здесь хозяин я, пусть и временный, и жить мы будем по моим правилам. Присаживайтесь, я поставлю кофе.

Вечерний неожиданный визит женщины нисколько не взволновал полковника. Вот будь он на четверть века помоложе… Или Любочке хотя б на десять лет поменьше… А так… Уровень тестостерона в крови достиг, пожалуй, минимальнейших значений за всю его жизнь. И женское кокетство его больше не возбуждало, а лишь радовало как одно из проявлений жизни – вроде звездного неба над головой и шума сосен в вышине.

Не мешает, конечно, опросить Любочку в неформальной обстановке. Поговорить с ней не спеша о пропавшей Алле и их взаимоотношениях. Разузнать возможные тайны прочих обитателей улицы Чапаева.

Ходасевич включил электрический чайник, поставил на стол два прибора.

– Хотите, я научу вас пить кофе по-киргизски?

Художница улыбнулась всеми своими морщинами.

– Это как? С кумысом?

– Отнюдь. Кладете в заварной чайник пару ложек чая и одновременно засыпаете такое же количество кофе…

– Кофе растворимый или натуральный?

– Все равно… Затем заливаете смесь горячей водой. Укутываете чайник и настаиваете несколько минут.

– Хм, забавный рецепт. Давайте рискнем.

– Единственное, чем рискуют потребители киргизского кофе: не уснуть до утра.

– Что ж, – кокетливо засмеялась Любочка, – я уже нахожусь в таком возрасте, когда не спать до утра может мне только понравиться.

– Да, – индифферентно пробормотал полковник, не откликаясь на кокетство, – порой бессонные ночи приносят важный жизненный опыт.

– Не сомневаюсь! – расхохоталась художница. – Я думаю, у вас опыт бессонных ночей богатейший. Было бы интересно, если бы вы, товарищ полковник, им поделились.

– Опыт опыту рознь… – с напускной рассеянностью проговорил Валерий Петрович, уходя от излишне интимного разговора.

Он разлил по чашкам киргизский кофе. Странный, смешанный кофейно-чайный запах разнесся по веранде.

Ходасевич задал неожиданно резкий вопрос:

– Вы скучаете по своей подружке?

Любочка встрепенулась:

– По Алле?.. Ну, да, естественно.

– Скажите, Люба… В последние время вы ведь часто встречались с Аллой?..

– Не то слово… Мы виделись с ней каждый день… Да порой несколько раз в течение дня…

– Вы не замечали в ее поведении чего-то необычного? Может, она была чем-то обеспокоена? Или делилась с вами определенными опасениями?

Художница повела головой – то ли припоминая, то ли обдумывая, как уйти от ответа. Сказала, снимая с тарелок фольгу:

– Угощайтесь, Валерий Петрович. Пирожки моего собственного приготовления. Здесь с капустой, а тут с вареньем. На дне рождения, я заметила, вы их практически не ели. Не понравились?

– Очень понравились. Просто на столе было много других вкусных вещей. Уж поверьте мне, я в еде знаю толк, – полковник выразительно похлопал себя по объемистому животу. – Поэтому и пирожки ваши отведать не премину. Спасибо за заботу… И все-таки вернемся, если позволите, к Алле Михайловне. Было в ее поведении в последнее время что-то необычное?

Любочка решительно кивнула.

– Было.

Ходасевич понял, что соседка готова поделиться с ним сокровенным. Потому не стал торопить ее, задавать наводящие вопросы. Просто сидел и прихлебывал чайный кофе (или кофейный чай?).

– Лена рассказывала вам, – спросила художница, – что случилось с ее отцом? С мужем Аллы Михайловны?