Сердце ее стучало, она наклонила голову, чтобы не увидел смятения на ее лице.
– Спасибо, – произнесла она ровно, – я рада.
Глава 12
На другое утро работа валилась из рук, она прислушивалась к каждому шороху, вздрагивала от оглушающего звона оброненного на пол столового ножа, оглядывалась на голоса за окнами.
Иггельд вернулся уже после обеда. Светлые волосы взлохмачены, он выглядел усталым, ошарашенным и донельзя встревоженным. Ему быстро налили горячей похлебки, он ел торопливо, но глаза оставались отсутствующими. С ним пришли Ратша и Апоница, перебрасывались быстрыми короткими репликами.
Апоница тоже выглядел встревоженным, только голос Ратши гудел мирно и успокаивающе.
Блестка перехватила взгляд Иггельда, ей показалось, что он взглянул с сочувствием и странным облегчением.
Перекусив, он поднялся из-за стола.
– Заканчивайте сами, – обратился к обоим, – а мне надо сказать пару слов нашей знатной гостье.
Блестка выждала, когда он оказался перед нею, пошла рядом, чувствуя его жаркие пальцы на локте. На лестнице споткнулась, цепи громко зазвенели.
– Ох, – сказала она язвительно, – прости, твоя гостья пока что путается в твоих гостеприимных цепях.
Он нахмурился, смолчал, хотя на мгновение она успела увидеть в его глазах виноватость. На этот раз он привел в ее комнату, закрыл дверь и сказал сразу:
– Должен тебя огорчить…
Она сказала как можно тверже:
– Я другого от тебя не жду. Говори.
– Я передал предложение насчет обмена, как и говорил… Сегодня явился за ответом. Они достаточно любезны, что выслали в поле всадника, некоего Франка, настоящее чудовище! С таким бы я не рискнул встретиться в бою, даже если придет без оружия и вообще привяжется к дереву, а у меня в руках окажется самый острый меч… Этот Франк сообщил, что Яська в самом деле попала в плен. Убитого дракона тут же сожрали, чего еще ждать от артан, а Яську…
Он остановился, перевел дыхание. Глаза оставались встревоженными, нет, даже испуганными, жалкими, как у потерянного в темном лесу ребенка. Блестка спросила, предчувствуя недоброе:
– Что с нею? Не сожрали же?
– Пригласили на пир, – ответил он хрипло. – А потом… отпустили.
Она перевела дыхание, сказала ровно:
– Правильно, с женщинами не воюют.
– Та женщина троих мужчин стоит, – ответил он. Взглянул на нее, кивнул. – Как и ты. Но отпустили по другой причине… Это она год тому доставила Придона с двумя головорезами в Долину Дивов. А тот хоть и артанин, но услугу помнит. Франк клялся, что его брат, явно такое же чудовище, если не страшнее, вызвался везти ее ко мне… Яська вроде бы отказывалась, но Меривой все же с позволения самого Придона поехал с нею. Они взяли двух коней, еще пару в заводные, после чего за ними только пыль столбом…
Она молчала, в груди сперло дыхание, в горле комок, что никак не удавалось сглотнуть.
– И что теперь?
– А ничего, – ответил он хмуро. – Буду ждать, терзаться. Я попробовал отыскать их сверху, но вся Куявия кишит всадниками, погорельцами… У меня никого, кроме Яськи. Если и она сгинет… Что-то сердце у меня ноет. Не доверяю я этому Меривою. Ты бы видела этого Франка!
Он скрипнул зубами, мотнул головой. Лицо перекосилось, Блестка увидела его стиснутые кулаки, горе в глазах, сказала поспешно:
– Если она такая, как ты говоришь, то ее ничто не остановит. Через неделю обнимешь и потащишь в постель.
– Через неделю? – спросил он с сомнением. – Вряд ли, даже если на самых быстрых конях. Дорога в горы непростая…
Он вздрогнул, словно опомнился, уставился широко распахнутыми глазами.
– Что случилось? – спросила она враждебно.
– А при чем тут постель? – спросил он непонимающе. – В Куявии сестер в постель не таскают. Разве что в Артании такие повадки…
До нее не сразу дошли его слова, и тут он в третий раз увидел, как засветилось ее лицо, твердый взгляд потеплел, на щеках снова ямочки, а полные губы растянулись так, что блеснули два ряда ровных жемчужных зубов,
– Яська, – выговорила она с трудом, – твоя сестра? Хорошо…
– Почему? – спросил он быстро.
Она видела, как он напрягся в ожидании ответа, сжался, губы зашевелились, будто подсказывал ей слова.
– А потому, – ответила она ясным голосом, хотя щеки залило румянцем, – что сестре, думаю, все равно, кто в твоем доме. Рабыня, пленная или даже гостья.
Потянулись дни, наполненные ожиданием, Иггельд почти каждый день отправлялся на Черныше в глубь Куявии, то ли отыскивал Яську, которую сопровождает некий Меривой, то ли просто сражался, как мог. Обычно с ним исчезал Ратша, Блестка заметила, что после того случая, как погибли их соратники, они предпочитали с собой никого не брать.