Ингвар и Ольха

А кто решится сейчас взять ее, если она пообещала убить любого, кто ее коснется хоть пальцем?

Сфенел, подумал он зло. Красавец викинг, сильный и благородный. За таким она может пойти. Даже пойти за такого. Но Сфенел не рус, ее замужество за Сфенелом ничего не даст той Руси, которую они строят.

Напротив, ее племя и народ Сфенела соединят силы против его новой родины!

Он вскочил, едва не опрокинув стол, выругался, перекосившись от резкой боли. Черт, забыл про рану. Снова сел. Что делать? Как поступить правильно? Олег просто отмахнулся, предоставил решать ему самому!

В животе начало булькать, будто влил целое озеро вина. Он обвел палату мутным взором. Наконец-то хмель начал брать верх, а то хоть криком кричи: трезв как стеклышко!

– Да с чего это я сопли жую? – сказал он вслух. – У меня просто давно не было бабы. А тут можно и похоть потешить, и указать ей, кто я, кто она и в чьей полной власти она сейчас.

Он вскочил так резко, что стол подпрыгнул и ударился о стену. Ноги сами бегом пронесли через палату, даже в дверной косяк не врезался, только задел локтем. В коридоре почему-то был красный свет, Ингвар, как лось, пронесся по коридору, с треском вломился в комнатку, в которой он распорядился держать пленную древлянскую княгиню. Вооруженный гридень у дверей понимающе ухмыльнулся.

Ольха в это время встала на цыпочки, смотрела в окно. На грохот двери повернулась так резко, что едва не упала. Ингвар со зловещей неторопливостью закрыл за собой дверь, улыбка его была очень нехорошей.

– Опять прикидываешь?

– Что? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Как убежать!

Она чувствовала самый настоящий страх. Лицо воеводы налилось дурной кровью, перекосилось, как у порченого. Глаза тоже налились кровью, кровяные жилки полопались, в глаза Ингвара смотреть было просто страшно. Она не могла понять, что же он видит через такие глаза. Превозмогая дрожь в голосе, сказала как можно более спокойно:

– Я не клялась быть рабой киевскому князю.

– У князя нет рабов!.. Но ты, ты узнаешь, что такое рабство!

– Нет.

– Да, – сказал он и схватил ее за руку.

Она попыталась высвободиться, но он был чересчур силен. Выпрямилась, стараясь смотреть в злое лицо прямо и бесстрашно. Глаза Ингвара были глазами безумного. Он ухватил ее обеими руками за плечи, сжал, как когтями, и с такой силой притянул к себе, что у нее дыхание вылетело со стоном.

Он всматривался в ее чистое лицо со злым торжеством. Как бы ни прикидывалась ребенком, но ребенок не соблазнил бы бедного Сфенела так, что викинг потерял голову, а теперь, возможно, расстанется и с жизнью. Невинный ребенок не сумеет так заморочить всем голову, что даже ко всему равнодушный Крыло смотрит на нее умиленно, словно на играющую на ветке белочку. Даже Павка и Боян смотрят на него, воеводу, неодобрительно, когда он поступает с нею так, как она заслуживает!

– Кажется, ты хотел меня обменять на мир с древлянами, – сказала она бледнеющими губами.

– Ящер с ними, – грубо сказал он. – Возьмем ваши города на копье.

– Отпусти!

Он захохотал, тряхнул ее с наслаждением, чувствуя свою полную власть. Она беспомощна, он сделает с нею все, что хочет!

Голова ее откинулась, он взглянул прямо в ее глаза. Взглянул, и пальцы сами по себе ослабили свою жестокую хватку. У нее глаза колдуньи, напомнил он себе, нельзя в них смотреть. Но уже не мог оторваться, даже не почувствовал, как его губы начали приближаться к ее губам. Она отвернулась резко, он видел ее нежную щеку. Бледная кожа полыхнула жарким румянцем.

Ольха пыталась противиться, но сил не было. Она трепетала в его могучих руках, с трудом удерживала слезы. Когда он потянулся к ней, она отвернулась, едва не выворачивая шею, застыла так, ждала вечность, а когда повернулась, его губы все еще приближались.

Он накрыл своими губами ее рот, маленький и сочный, как прогретые на солнце созревшие ягоды. Он пришел показать ей свою власть, насладиться ею, потешиться, и когда от его грубых губ ее губы сразу распухли и вздулись, как спелые вишни, он ощутил такое желание, что застонал от жажды получить это теплое нежное тело, насытиться, пожрать ее всю, как хищный волк пожирает ягненка.

Она дернулась беспомощно, но тело ее перестало противиться. Само. Это был не человек, а дикий зверь, и он сейчас пожирал ее. Ингвар же ощутил, как она обмякла, по телу прошла победная дрожь. Она наконец-то поняла, кто здесь хозяин! И почувствовала.