На то и волки

– А утром собрались назад? Ночью, часом, не трахались?

– Он, извините, не похож ни на вас, ни на ваших гангстеров.

– На чем летели назад?

– На военном самолете.

– Неужели на истребителе? – хмыкнул Данил.

– Шуточки у вас… На военно-транспортном, так это, кажется, называется. Большой, зеленый, с двумя винтами. Там было еще несколько офицеров, но незнакомых, мы ни с кем не разговаривали…

– Ну, а потом?

– Логун гарантировал, что у меня будет эксклюзив на все материалы о вашей конторе. Каковую в самое ближайшее время будут ощипывать, как гуся…

– Ох, как вам всем нравится это словечко – эксклюзив… – сказал Данил. – Как кошке валерьянка. Что же, при столь горячо завязавшейся дружбе он так-таки не обещал тебя вытащить в случае чего?

– Он обещал, что поможет, если вы попытаетесь устроить провокацию…

– А мы устраивали провокацию? – ласково спросил Данил. – Малюточка, честное слово, не наша…

Она и не подумала смущаться, спокойно пожала плечами:

– Он мне оставил телефон. Только это, увы, не прежние времена, когда при слове «КГБ» менты вставали навытяжку. Да и время в самом деле позднее, тут вы меня подсекли качественно. Я бы до него дозвонилась самое раннее завтра поутру, когда вашему менту поневоле пришлось бы дать адвоката…

– И все? – спросил Данил. – На этом твои интимные связи с госбезопасностью заканчиваются?

– Все. Я бы ждала его звонка…

– Как он выглядит?

Рамона потушила сигарету:

– Слушайте, вы в самом деле хотите неприятностей? В конце-то концов, подписки я не давала и не обязана молчать, но если вы пойдете дальше, непременно огребете…

– А в камеру хочешь? – еще ласковее спросил Данил. – Будут у нас неприятности или нет – это уж наша забота. Как он выглядит?

– Ваших лет или чуть помоложе. Волосы светлые, пышные, но не длинные. Усы, короткие, густые, как у царских офицеров. Носит очки. Высокий, роста примерно вашего. А движется… знаете, так мягко, пластично, как большая кошка.

– Можешь ему позвонить прямо сейчас?

Рамона мотнула головой:

– Это служебный, он говорил, что бывает там только до шести, самое позднее, до семи. Стала бы я иначе колоться, как дура… Очень уж не хочется в камеру ко всякой рвани… А больше ничего не знаю, хотите верьте, хотите нет.

Даже если она врала, больше от нее в данный момент ничего не добьешься слепому видно…

– Вы понимаете, что будут неприятности? – настойчиво повторила она.

– Не пугай, – рассеянно сказал Данил. – И не строй ты из себя Шарон Стоун в том боевичке на итальянские мотивы, как бишь его… Между прочим, западных шакалов пера тоже хлопают, хоть их газетки – конторы с могучей финансовой подпиткой, не чета вашим… У тебя есть какие-нибудь контакты с людьми Беса? И не вкручивай, будто про такого слыхом не слыхивала…

– Нет у меня никаких контактов.

– А Хилкевича из «Крогер ЛТД» знаешь?

– Он у нас объявления тискал. В полосах «Куплю-продам». – Она опять ухмыльнулась не без дерзости: – Меня мужики не интересуют… Ну? Слово вы держите, или как?

– Слово-то я держу… – медленно сказал Данил. – И пойдешь ты сейчас домой… правда, сначала почирикаешь с нашим художником на предмет фоторобота.

– Мы так не договаривались…

– Да мы, Петюня, и насчет хлеба не договаривались… – прохрипел Данил жегловским голосом. – Это не твоя забота, в конце концов, пусть у нас головы болят…

– Ведь чревато…

Данил обошел стол и остановился над ней:

– Слушай-ка, сеньорита… Тебе ж не двадцать лет, это нынешняя молодежь по причине полной непуганости плохо помнит, что такое КГБ, а ты, говорят, еще при застое скрипела перышком… Неужели этот тип выглядит стопроцентным гэбэшником?

– Именно так он и выглядит. К тому же его участие в байкальской операции меня, знаете ли, убеждает…

– А вот меня – не вполне, – сказал Данил. – Ты ж женщина с жизненным опытом, подумай, сто раз проанализируй, взвесь… Я сам, между прочим, отдал ГБ лучшие годы пылкой юности и немного могу порассуждать на эту тему…

– Что вы мне стараетесь внушить?

– Что времена нынче совершенно идиотские, – сказал Данил.

– И героин не ваш…

– Не наш.

– И в заграницах вашему человеку устроили провокацию, какими в застойные времена парторги так и пугали…

– Вот это уже не твое дело, – сказал Данил. – Ты запомни одно: в наши сумасшедшие времена возможны самые невероятные финты и декорации. И если этот красавец имеет хоть какое-то отношение… к нехорошим, скажем так, делам, он ведь может тебя и пришить. Холодова не забыла? И потому, если ты что-то от меня утаила, это для тебя может выйти боком, причем плюху ты не от нас огребешь… Подумай еще раз.