Эксклюзивный грех

Дима снова приложился к стаканчику, покончил с чебуреками. Сейчас они показались ему особенно вкусными. Коту бы тоже, наверно, понравились. Наверняка бы даже с тестом сожрал.

Что за мысли в голову лезут? Плевать он хотел на эту жирную мохнатую тварь. Не до кота.

Полуянов вновь подошел к стойке. На этот раз он заказал минералку без газа.

– Правильно, – похвалила подавальщица. Не поленилась, сбегала на кухню, принесла бутылку из холодильника. Дима оставил ей десятку на чай.

– Приходи, красавчик, еще! – колыхнулась в улыбке грозная Катька.

Дима покинул гостеприимную чебуречную. Минералка приятно холодила горло.

"Хрен вам я это так и оставлю, – говорил взбодренный водкой Дима, обращаясь к невидимым врагам. – Хрен вам сойдет это с рук”.

Оставалось узнать: кому это – вам?

* * *

“Мне нужно укрытие. И – машина. И еще – надежный друг. Чтоб помог, если что”, – думал Дима.

Скрыться в общаге? Отпадает, слишком открытое место. У кого-нибудь из подружек? Нет. Много щебета, много вопросов – а машин почти ни у кого нет. Остаются друзья. Желательно – с квартирой и без жены. Еще лучше – надежные. И, совсем бы хорошо, не очень близкие. Не из тех, кого они начнут проверять в первую очередь.

"Колька? Запойный. Иван? Женат, детей двое. Илья? Сам квартиру снимает. Сашка Давыдов? Зануда. Ну и что?"

Полуянов подсмеивался над Давыдовым с первого курса. Как не подтрунивать над человеком, который каждое утро жмет натуральные соки, ежедневно протирает пыль, а когда простужается – обязательно рисует в “экселе” собственные температурные графики? И при этом – учится на развратном эмгэушном журфаке.

"Конспекты – он мне всегда давал. Декану – не сдал, когда я в Ленинской аудитории блеванул. А что видимся редко – так это хорошо. Занудство его – как-нибудь перетерпим. Главное, что Санек – не болтливый. И – не сволочь. Подумаешь, пророщенные бобы жрет. Только бы дома, змей, оказался”.

Саша снял трубку с восьмого гудка и неласково буркнул:

– На проводе!

– Привет, зануда.

– О господи. Полуянов! – Саша узнал бывшего однокурсника. – Как ты, как жизнь, как здоровье?

Дима не стал хмыкать, заслышав дурацкий вопрос про здоровье. Сразу взял быка за рога:

– У меня проблемы. – И добавил:

– Кстати, можешь меня послать – пока мои проблемы не стали твоими.

– Баран, – буркнул Саша. Он не раз упрекал Дмитрия в том, что тот говорит, как пишет. А пишет – как пишут в бульварных боевиках. Сам Александр по окончании журфака ушел в пресс-секретари в фармацевтическую фирму и изрядно поднаторел в написании скучных медицинских статеек. – Чем могу? – немедленно откликнулся Саша. Особой радости в его голосе Полуянов не уловил.

– Скрыться на пару дней.

– Ладно. Приезжай. Скрывайся.

– Не на чем. У тебя машина на ходу?

– Слушай, ты всегда теперь такой борзый? – буркнул Давыдов. Он только успел порадоваться, что на улице начался дождь, а его свежевымытый “Опель” тихонько дремлет себе в гараже.

– Сань, я тебя часто о чем-то прошу? – не принял вызова Полуянов.

Глава 6

К дому номер пятнадцать по Новороссийской улице подъехал аккуратненький, надраенный “Опель”. Тачила – смотреть тошно. Бока сияют, стекла намытые, даже диски и то протерты. Откуда только такие чистоплюи берутся – под проливными-то дождями? Машинка двигалась медленно, берегла свои лакированные бока. Но огромные лужи, образовавшиеся после недавнего ливня, просто так не объедешь…

– Сейчас херакнется! – злорадно предсказал Мутный.

Он уже изучил местный рельеф и знал, что на пути “Опеля” лежит здоровенная выбоина, замаскированная водой.

Громкого удара не последовало – “опелек” ехал слишком медленно. Но скрежет все равно вышел знатный.

– Поддон как пить дать погнул! – констатировал Мутный.

– Заткнись! – досадливо буркнул Стилет.

Стилет был не в духе. Он ненавидел просиживать штаны в тухлых засадах. Разве это задание для него – париться в “месте вероятного появления”? А Стилет ведь не салага, а профи. Его уровень – работать наверняка. Неужели тот идиот снова сунется туда же, где его пару часов назад пытались убрать?

Мутный послушно заткнулся. Он с интересом наблюдал, как из “Опеля” выбрался отутюженный, ухоженный хер, как принялся приседать, совать морду под днище машины, пачкать ботинки и руки.

Фраер оглядывал свою тачку минут десять, не меньше. Потом почистил щеточкой ботинки, отер ручки белоснежной салфеточкой, пригладил волосы, вытащил с заднего сиденья букетик цветов и направился к подъезду.