Девочка на шару

Очень аккуратными движениями, по кусочку, он откалывал магму от гипсовой фигуры. Работа действительно была ювелирная, ведь гипсовая фигура очень хрупкая, а застывшая магма очень твердая. Яна залюбовалась сосредоточенным профилем археолога и его красивыми руками. Он был словно хирург, выполняющий трудную операцию. Или музыкант, колдующий над своим музыкальным инструментом.

– Ты на самом деле не знала, что твой дом превращен в гостиницу? – не поворачивая головы, спросил Иван.

– Чтобы я сейчас ни ответила, ты же мне все равно не поверишь.

– Я верю тебе. Ты максималистка, для тебя есть только да или нет, черное или белое. Такие люди обычно не врут.

– Как же ты быстро понял меня… Нет, я не знала, но сейчас я поговорила с Барбарой и все для себя разъяснила.

– Барбаре влетит? – поинтересовался Иван. И добавил: – Она чудная женщина.

– Нет, не влетит. Все ведь было задумано ради ее дочери, а кто сможет упрекать несчастную мать? – ответила Яна.

– Рад слышать, – поднял на нее свои красивые глаза Иван.

– А ты увлекаешься не только археологией, но и благотворительностью?

– Я могу себе это позволить, – ответил Иван. Яна еще с минуту понаблюдала за его работой, зевнула и сказала:

– Ладно, заговорилась с тобой, даже в сон потянуло.

– Значит, я такой интересный собеседник, что тебя в сон потянуло? – рассмеялся Иван.

– Нет, но ты заменил мне смекту и активированный уголь, – ответила Яна и, помахав археологу рукой, пошла назад в свою комнату.

Глава 10

Яна отличалась тем, что могла заснуть в любом месте и в самом неудобном положении, что говорило о ее здоровой нервной системе. Правда, проснулась она на следующий день со страшной головной болью, тяжестью в животе и довольно-таки опухшим лицом. Сказались вечерние излишества в еде.

Кряхтя, Яна постояла под контрастным душем, умылась холодной водой и облачилась в короткое ярко-розовое трикотажное платье. Ее чемоданы с одеждой уже кто-то услужливо поднял к двери комнаты. Бой часов внизу, в холле, известил Яну, что пора идти на завтрак. Она быстро расчесала волосы, заплела косу, сунула ноги в черные туфли на шпильках и поспешила в столовую. Ей было как-то странно ощущать, что сейчас в ее доме живут посторонние люди и что она должна идти на общий завтрак, а не увидит добродушную Барбару с подносом еды у себя в комнате.

Перестроенная столовая произвела на Яну двоякое впечатление. Она была просторна и светла, но искусственные колонны наводили на мысль о каком-то музее или, скажем, о Ленинской библиотеке. По периметру стояли столики под кремовыми скатертями с кружевом по краям. Тонкая фигура Яны в ярком платье и с длинными волосами привлекла всеобщее внимание. От фуршетного стола, заставленного всякими яствами, отделилась фигура Барбары, как всегда, в строгом черном костюме с белоснежным воротничком.

– Дамы и господа! Знакомьтесь, хозяйка нашего дома Яна Карловна Цветкова, Россия!

Яна глупо улыбнулась. Ее представление окружающим чем-то напомнило ей представление спортсменов на Олимпиаде: «Выступает Яна Цветкова. Россия. Прыжки с высоты без парашюта!»

За столиками сидело не так уж много людей. Яна сразу же наткнулась глазами на красивое улыбающееся лицо археолога.

– Иван Соло. Хорватия, – представился он, приподнимаясь на стуле.

«Надо же, он подумал то же, что и я», – удивленно подумала Яна.

– Яна Карловна! – вдруг раздался удивленный женский вскрик. – Не может быть!

Яна сконцентрировала взгляд на невысокой, полноватой женщине с огненными волосами и с трудом узнала в ней психологиню, к которой обращалась в Москве.

– Ада Витальевна?

– Валерьевна, – поправила ее женщина. – Ну надо же! Нет, вы мне, конечно, говорили, что являетесь владелицей замка в Италии, но я и предположить не могла, что он – именно то место, куда отправлюсь я!

Ада Валерьевна вскочила, подбежала к Яне и пожала ей руку.

– Это судьба! – обреченно ответила Яна.

– Знакомьтесь, Яна, моя дочь Николетта, – продолжала суетиться домоправительница.

Яна увидела молодую и очень красивую женщину с большими, немного печальными или романтически задумчивыми глазами, с пышной грудью и тонкой талией. Смотрелась моложе своих тридцати лет и совсем не выглядела человеком, которому требуется врачебная помощь.