Капкан для Бешеной

По городу – изображенному белесоватыми линиями и разными многоугольниками – поползли ярко-синие точки. Одни надвигались густым потоком с северо-запада, другие брали начало в самом городе. Они распадались на группы и ручейки, сосредоточивались там и сям, застывали кольцами, полукружьями – у мостов, в центре и на окраинах, сопровождаемые цифрами, напоминающими часы и минуты. Продолжалось это долго, потом на месте города появились один за другим районы – здесь уже было гораздо лучше угадывать.

– Химзавод, – показал Галахов обратной стороной шариковой ручки. – Хранилище хлора для водоочистки – логично… А это узнаете? Ну, это же наша с вами родимая контора, а заодно и феликсовцы… Работайте дальше, курсант…

Продолжалось это долго. Даша в жизни не устраивала путчей и не противоборствовала им, но тут и дураку понятно было, что диспозиция разработана скрупулезно и на совесть, учтено все – от скорости грузовиков до пропускной способности городских улиц. Потом пошли длинные списки – никакого объяснения, для чего они составлены, не было, но после череды незнакомых имен поплыли слишком хорошо знакомые: департамент общественной безопасности… прокуратура… областное УВД… вот и адрес некоего полковника Галахова высветился… генерал Глаголев (с пометкой в скобках – «медсанчасть № 11, палата № 18, охрана – один человек с кобурным оружием)… Воловиков… Бортко… вновь пошли незнакомые фамилии…

– Вы обратили внимание, что меня в списках на арест нет? – натянуто улыбаясь, спросила Даша. – Хамство какое…

– Практически ни одного заместителя нет, – протянул Галахов. – Только начальники – служб, подразделений, управлений… Видимо, подразумевается, что для любого заместителя изоляция шефа – столь светлое событие, что можно радостно примкнуть к новой власти… Кончилось, да?

– Ага, – сказал Федя. – Ничего там больше нет.

– Посидите пока, – непререкаемым тоном приказал Галахов. – Дарья Андреевна…

Они отошли к окну, за которым простирался пустой плац «академии» – старательно подметенный, без крошки серого весеннего снега.

Даша приоткрыла форточку, подставила лицо струе свежего ветерка.

– Десятое апреля… – протянул Галахов. – Через неделю. Дайте сигаретку, а то у меня кончились… Соображения есть?

– Доказательства вроде бы есть, – тихо сказала она. – А вот что до соображений… В Чека придется идти, как ни крути мозгами…

– С чем? С дискеткой?

– А вас она не убеждает?

– Меня убеждает, Дарья Андреевна. А вот Чека или Москву может не убедить. Даже в комплекте со всем, что вы успели к этому дню накопать. Теперь-то совершенно ясно, за что убили Маргариту Монро – за кражу такой вот вещички десять певиц и актрисулек зарежут мгновенно. И Воловиков… К нему как-то попала другая, но они отреагировали… Нет, но что же делать?

– Брать, – сказала Даша. – Поднимать наш спецназ и брать. Предварительно потолковав с прокуратурой – по-моему, Чегодаев что-то такое понимает уже, ихний Адаскин крутился со всем рвением, мужик он въедливый…

– А мотивировка? Подготовка переворота? Вы же видели всю дискету, от корки до корки, или как там это называется… Обратили внимание, что там нет главного? Нет ни единой фамилии, способной дать конкретную привязку к путчистам. Ну, скажем – «здание ФСБ занимает полковник Пупкин, задержание Галахова возлагается на лейтенанта Козолупова»… Ничего подобного нет. Умные все-таки люди… Знаете, как можно объяснить эту дискету – с железной, непробиваемой логикой? Это – всего лишь упражнения какого-то чрезвычайно дотошного и старательного литератора, решившего написать триллер о военном перевороте в Сибири. Что-нибудь вроде. Нет закона, запрещающего человеку так вот фантазировать с применением ЭВМ. Хотел, чтобы роман получился с максимальным приближением к реальности. Сможете что-нибудь противопоставить такому объяснению? Даже располагая пухлыми томами, что хранятся у вас в кабинете? Подумайте хорошенько, с максимальной серьезностью…

Она думала, пуская дым в форточку, поглядывая то на застывшую напряженно спину друга Федора, сидевшего перед мерцающим экраном, то на пустой плац. В конце концов вынуждена была признаться честно:

– Нет, не могу… Получится звонкая, красивая, но совершенно бесполезная операция. Или нам попросту не дадут никого арестовать, или при первых же арестах поднимут такую волну, что мы сами окажемся в наручниках.