Капкан для Бешеной

– Вы это нарочно?

– Ага, – созналась Даша. – Могу я расслабиться с рюмкой хорошего коньяка на медвежьей шкуре? Хоть на минутку?

Цинично усмехнувшись про себя, констатировала, что Виктор уже сейчас может зажигать взглядом спички и прочую солому не хуже героини Стивена Кинга. Того и гляди брюки лопнут в самом интересном месте.

– Э, нет, – сказала она с соответствующей улыбкой, заметив его недвусмысленное движение. – Я же не говорю, что собралась на этой шкуре в компании расслабляться, так что садитесь исключительно поодаль…

Стольник плюхнулся на шкуру в метре от нее. «Сейчас пойдут откровения и признания», – подумала Даша. И сказала, отставив пустую рюмку:

– Сеанс телепатии хотите? Не пройдет и десяти секунд, как вы спросите, не тянет ли меня пожить другой жизнью…

– А почему бы и не попробовать? Можно спросить прямо? Неужели никогда не хотелось? Вы же женщина, и очаровательная. И мир все равно в одиночку не переделаете.

– Господи, я и не пытаюсь…

– Бросьте, – сказал он. – Вы меня прекрасна понимаете.

– И что с того? – лениво отпарировала Даша.

– Циничную вещь сказать можно?

– Валяйте.

– Может, все дело в том, что вам до сих пор не предлагали настоящую цену?

– Забавно, – сказала Даша. – Мне уже один человек это говорил.

– Кто?

– Неважно. Он уже умер. Так вот, он был умный – настолько, что задать вопрос задал, но вот выяснять размер настоящей цены так и не попытался…

– А если попытаться?

– Ну, попытайтесь, – разрешила Даша. – Культурными словами. Но поконкретнее. Отсутствие санкций гарантирую. Я ведь, в конце концов, женщина, любопытно мне…

И откинулась, опершись локтем на твердую медвежью башку. Констатировала холодно: доходит клиент…

– Культурными и конкретно… – задумчиво повторил Стольник. – Я вам как мужик не противен? Отвращения не вызываю?

– Помилуйте, с чего бы? – сузила она глаза. – Мужик как мужик.

– Приятно слышать… – он принужденно улыбнулся. – Хотите сто тысяч долларов? В качестве… ну, скажем, чего-то вроде вступительного взноса. Аванса при заключении сделки. Потом, разумеется, будут всякие глупости типа шуб и камешков… И на что там еще у нас с вами хватит фантазии – все эти Бермуды, ананасы в шампанском…

– Мило, – сказала Даша. – А взамен что? В постоянные любовницы?

– С эксклюзивными правами на вас. А параллельно… Хотите быть полковником? Огромный кабинет и все такое?

– Очаровательно, – сказала Даша. – В зобу дыханье сперло. Мне прямо сейчас раздеваться?

– Я серьезно. Все это – серьезно.

– Милый мой Виктор… – сказала Даша нараспев. – Вы на меня, бога ради, не обижайтесь… Не знаю, как и сформулировать… Это не похоже на настоящую цену. Именно потому, что вы обещаете столько. Я, конечно, женщина не без очарования, но вы ведь не арабский шейх? Ну откуда у вас сто тысяч баксов? Я ваши дела немного знаю. По моим скромным подсчетам, вы вплоть до сегодняшнего дня… – она, ничуть не играя, уставилась в потолок, прикинула, шевеля губами. – Словом, если учесть все траты-расходы, в заначке у вас нынче – тысяч двадцать зеленых, максимум – тридцать. Если и ошибаюсь, то незначительно. И не предвидится у вас в ближайшее время сделок, способных принести хотя бы полсотни тонн в зелени… Никак не предвидится. Ну нет у вас сотни, режьте меня…

– А если – будет? – он громко сглотнул слюну, подался к ней и схватил за руку. Даша пока что не препятствовала, желая дослушать до конца. – Если будет столько, что я смогу к вам прийти и кинуть сотню под ноги? Вместе с машинкой для проверки банкнот?

В глазах у него светилось прямо-таки поэтическое вдохновение. Спасу нет, как он ее хотел. Даша подождала немного, потом на полпути встретила ребром ладони его руку, нацелившуюся было на ее бедро – встретила, не причиняя особой боли, так, задержала. Высвободила пальцы, пожала плечами:

– Простите, я прагматик. Такой непреклонный прагматик со стройными ножками и печальным опытом работы в ментовке… Я профессионал, не забывайте. Что-что, а отличать правду от болтовни приучена. Нет у вас таких денег, друг мой. И не верю, что будут. Неоткуда им взяться.

– Не надо увиливать, – сказал он, слегка задыхаясь. – Давайте остановимся на весьма важной детали. Устраивают вас такие условия? Те, что я обрисовал?

Даша сказала медленно и с расстановкой, словно объясняла что-то несмышленому ребенку: