Петренко открыл магнитной карточкой дверь своего кабинета. Кабинет был крошечный, два на три метра. Старая мебель, книжные полки. Окна, естественно, не имелось. Освещался кабинет лампами дневного света. И еще стояла доисторическая зеленая лампа в стиле Наркомата внутренних дел.
На столе его уже ждала порция сегодняшних газет. Интересно, откуда они берутся? Кто их сюда приносит? Кто просматривал в те дни, когда капитан был в командировке?.. Тайны, тайны… Сплошные тайны!
Петренко уселся за стол. Включил в розетку свой ноутбук.
Звякнул внутренний телефон. Петренко схватил трубку. Савицкий.
– Зайди к Марголину, – тихим голосом сказал полковник.
– Есть!.. На ковер?
– Вроде того… Ты слушай, Сереженька, если что там будет – сиди и молчи, не очень-то ерепенься…
Савицкий впервые за время совместной службы назвал Петренко по имени: похоже, дела плохи.
Когда Петренко вошел в кабинет заместителя начальника КОМКОНа полковника Марголина, там уже сидел Савицкий.
– Заходи, Петренко, садись, – сухо пригласил Марголин.
Петренко уселся рядом с Савицким. Марголин свысока, приподняв одну бровь, оглядел Петренко. Впрочем, он все делал свысока. Самомнение этого человека было поистине чудовищным. Петренко, верный своему обычаю давать всем встречным-поперечным клички «для внутреннего пользования», уже давно прозвал про себя Марголина «Козлом Винторогим». Звучало, пожалуй, обидно, но Марголин в самом деле чем-то походил на козла: глаза навыкате, взгляд свысока, вечно брезгливо оттопыренная нижняя губа… Не нравился он Петренко. Впрочем, это чувство, кажется, было обоюдным.
– Ну, докладывай, – сделал высокомерно-усталый жест Марголин, когда Петренко уселся.
Петренко прокашлялся и коротко рассказал начальникам о происшедшем в Азове-13, а затем в поселке Абрикосово.
Он старался не упускать деталей, но и не погрязать в подробностях. Рассказал, как ему удалось установить местонахождение Кольцова. Упомянул о своих усилиях по внедрению в умы сослуживцев объекта легенды, объясняющей загадочную смерть его супруги. Обратил внимание полковников на участие Кольцова пятнадцать лет назад в проекте загадочного ИППИ. О том, что сослуживцы Кольцова, участвовавшие в исследованиях, трагически погибли. И позволил себе высказать гипотезу, что странное поведение объекта как-то связано с пресловутым институтом.
Помимо прочего – хоть момент был, очевидно, выбран неудачно – капитан упомянул в положительном контексте Грибочка, то есть старлея Жукова из Азова-13, и сказал, что старлей, на его взгляд, заслуживал бы перевода в столицу.
Марголин слушал Петренко снисходительно. На его устах по-прежнему блуждала высокомерная полуулыбка. Когда Петренко закончил, слово взял Марголин:
– Скажите, э-э, товарищ капитан, вы установили, чем занимался объект во время своего пребывания в Абрикосове?
– Н-ну, ничем, – пробормотал Петренко. – Купался, загорал…
– С кем он вступал в контакт?
– Его друзья Дегтяревы…
– А еще?
– Не могу знать.
– Ах, вы не мо-ожете, – протянул Марголин. – А вот мы, кажется, можем. Интересно, почему мы, сидя здесь, в Москве, можем, а вы, капитан, будучи там, в Абрикосове, не можете?
– Поступило сообщение, – бесстрастно пояснил Савицкий. – Позавчера, в Абрикосове, в приморском кафе «Катран» молодой человек один вступил в рукопашную с тремя бандитами, вооруженными огнестрельным оружием. И уложил их. Было это как раз во время пребывания объекта в Абрикосове. Приметы того молодого человека совпадают с приметами нашего Кольцова.
«Тону», – с отчаянием подумал Петренко.
– Вы знали об этом? – в упор спросил его Марголин.
– Никак нет.
– Я почему-то не сомневался… – усмехнулся Марголин и подытожил: – Итак, товарищ капитан, задание вы провалили…
Петренко попытался было возразить, но Савицкий, незаметно от Марголина, сделал ему предостерегающий жест: молчи, мол. Петренко увял.
– …Идите, Петренко, – продолжил Марголин. – И к шестнадцати ноль-ноль будьте добры представить свои соображения на тему, как вам исправлять ситуацию. Если, конечно, – недобро усмехнулся полковник, – у вас есть хоть какие-то соображения. Идите!.. А ты, Вова, – обратился он к Савицкому, – задержись еще на две минуты.
Петренко встал и вышел из кабинета, чувствуя спиной насмешливый взгляд Марголина.
Глава 8
«Приколись?»
Тяжелые шторы не пропускали лучей утреннего солнца, и в комнате царил прохладный, расслабляющий полумрак. Проклятый будильник, до чего же некстати!