Невидимая угроза

Менты нашли свидетельницу, тетку лет пятидесяти восьми с румянцем на всю щеку, одну из тех, кого называют базарными бабами. Она трещала, как пулемет – без остановки.

Тетка описала мой внешний вид довольно точно; по крайней мере, в той части, которая касалась фигуры.

Лицо она запомнила хуже, но я не без оснований опасался, что когда с ее помощью начнут составлять фоторобот, эта ветряная мельница с языком как помело может вспомнить и более существенные детали моей физиономии.

Интересно, где ее нечистый припрятал, когда я поднимался по лестнице? Наверное, подсматривала в дверной глазок.

Это же надо – торчать под дверью собственной квартиры до четырех часов ночи, наблюдая за лестничной площадкой, чтобы потом взахлеб рассказывать кумушкам на скамейке о тайнах личной жизни несчастной певички из кабаре. Таких "любознательных" я душил бы собственными руками.

В ее "интервью" был еще один интересный момент – тетка ни слова не сказала, что у Илоны побывал не только я. Почему? Непонятно. А ведь пропустить рябого Григора и быка с пакетом, который при всем своем желании не мог идти кошачьим шагом, она никак не могла.

Вопросы, вопросы… В этой интриге были сплошные вопросы. Сумею ли я вырвать у судьбы малую толику времени, чтобы ответить на них? Это тоже вопрос…

Выключив телевизор, я принялся за стаканы, которые забрал из квартиры певицы. Материалы для работы с отпечатками я нашел быстро: скотч, тальк и штемпельная подушка – вот все, что мне было нужно. И все это у Дейзика имелось. Даже сильная лупа – это чтобы не щуриться и не напрягать глаза.

Сняв при помощи талька и клейкой ленты отпечатки со стаканов и откатав свои пальцы на бумаге для ксерокопии, предварительно вымазав руки штемпельной краской, я сравнил то, что получилось в результате моей импровизации.

Догадка, озарившая меня в квартире Илоны Лисс, оказалась верной – на одном из стаканов оказались мои отпечатки. Это было видно даже невооруженным взглядом.

Меня опять хотели подставить. Или снова?

Я тупо разглядывал через лупу отпечатки, словно пытаясь прочитать по папиллярным линиям сколько дней мне осталось ходить на свободе. Вот сволочи! Как они быстро среагировали на мой контакт с Илоной. Это кто же там у них такой умный?

Интересно, меня идентифицировали как кандидата в убийцы Заварзина, или просто испугались, что Илона могла наговорить мне лишнего? Трудно сказать.

В том, что Илона рассказала толстяку-администратору о нашем разговоре, я почти не сомневался. А может, не толстяку, а самому шефу. Это не суть важно.

Главное другое – оперативность, с которой они принялись за меня. Не получилось отметелить (а может, и пришить; скорее всего, именно такой приказ получил рябой Григор), решили повесить на меня убийство. А для этого сразу же изъяли стакан с отпечатками моих пальцев, чтобы сварганить сногсшибательную улику.

Лана. Все дело в ней. Ее оберегают, как очень большую шишку. Чего проще было упрятать Лану куда подальше после смерти Заварзина. Например, отправить за границу. И не городить огород с убийством Илоны Лисс.

Кто поверит безработному бездельнику и маньяку Иво Арсеньеву, у которого на шее два трупа, что его подставила какая-то девка, которую он снял на презентации? Верно – никто.

Ан, нет. Лану хотят вывести из игры, оставить за кадром, чтобы на нее не пала даже тень подозрения. То, что она известна мне, ничего не значит.

Здесь есть несколько вариантов: меня могут убрать наемные убийцы, могут застрелить оперативники во время поимки или за хороший "подогрев" деловые воткнут заточку в камере ИВС. И все, концы в воду.

Итак, резюме: Лана весьма нестандартная и опасная личность, хотя до сих пор нигде не засвеченная – это первое; и второе – она в городе и закручивает какую-то интригу. Мало того – по каким-то причинам ей обязательно нужно быть поближе к месту событий.

Все как будто складывалось, но я все равно не мог поверить своим умозаключениям. Лана никак не тянула на крутую мафиозную сучку с неограниченными возможностями. Девка как девка. Может, чуть краше и умнее других. Ну и что?

Неужели она до такой степени хитрая плутовка, что я не только не разглядел ее гнилое нутро, но даже после смертельно опасных перипетий никак не могу поверить в очевидное? Или Лана настолько гениальная актриса, что не мне с ней тягаться?

Ну, нет уж! Так дело не пойдет. Возможно, я и отступил бы, повинуясь благоразумию, но мне просто не оставили иного выхода, как сражаться до конца. Ибо кто-то очень ушлый поставил на кон мою жизнь. А я к этому подарку судьбы всегда относился очень бережно.