Фарамунд

Фарамунд засмеялся:

— Вы же сами сказали: бессмысленной! Это же теперь мой город! Какие могут быть грабежи и поджоги? Отправляйтесь, так и передайте...

Легат пожал плечами:

— Все, что надо делать, надо делать быстро. Я сейчас же дам сигнал, чтобы открыли врата для ваших людей.

— Вам поверят?

— Да.

— А если, — предположил Фарамунд, — ваш сигнал... получен под пытками?

Легат презрительно фыркнул:

— Нет таких пыток...

— А все-таки?

Легат посмотрел искоса, впервые грустная улыбка тронула твердые губы:

— Полагаете, я этого не предусмотрел? Если я закричу, чтобы открыли ворота, там будут знать, что я в плену, вам верить нельзя, и что надо драться до последнего. Но если я, в самом деле, принял такое решение, то сигнал вот таков...

Он повернулся к крепости. На стенах было черно от высыпавшего народа. Легат поднял руки, взмахнул, вытянул их крест-накрест, развел в сторону, потом правая рука бессильно упала вдоль тела, а левую вскинул к небу.

— Интересно, — признал Фарамунд. — Да, это не подделать.

Сзади зафыркали кони. Оруженосец подвел дорогих белых коней под красными попонами. Фарамунд кивнул:

— Пойдем вместе?

— Если не страшит...

Ворота распахнулись медленно, неохотно. Легату подвели красавца коня, седло дорогое, он поставил ногу в стремя, поднялся рывком, а уже в седле подумал, что не так уж и плохо получилось. Хоть и под властью этого рекса, но ведь и Геяриум под его властью, но там только обугленные головешки, почерневшие от жара трупы...

Мимо них промчался отряд на быстрых восточных конях, тонконогих и с гибкими, как у змей, шеями. Унгардлик оглянулся на рекса, в следующее мгновение его всадники ворвались в город.

Еще один отряд торопливо вбежал в распахнутые ворота, быстро сменил стражу. Фарамунд и легат медленно ехали по широкой улице.

Легат поинтересовался осторожно:

— Какие ваши планы дальше?

— Пойдем на юг, — ответил Фарамунд. Глаза его блеснули угрюмой свирепостью. — На юг! Посмотрим, что там за могучий Рим...

— Нет... с нами?

Фарамунд отмахнулся:

— Да продолжайте жить, как жили. Разве что налоги и штрафы теперь пойдут не в Рим, а в мою казну. Только и всего. Да, еще забыл!.. Вам придется съездить со мной еще и к Геяриуму. Это недолго, дорога здесь прямая. Потом мы двинемся дальше, а вы вернетесь в свой город.

Фабий помрачнел, черная боль стиснула сердце, словно это он был виноват, что войска этого безжалостного человека сравняли цветущий город с землей.

— Не понимаю, что вы хотите от меня?

Фарамунд сказал небрежно:

— Да всего лишь покажетесь! Ну, если надо, то подтвердите, что в вашем городе уже мои войска.

Легат дико посмотрел на невозмутимое лицо рекса. Оглянулся как ужаленный: в городские врата нескончаемым потоком вливались всадники рекса. На башнях уже замелькали их красные одежды, со стен стражу согнали вниз.

— Подтвердить?.. — повторил он, запинаясь. — Кому?.. разве город... не взят?

Фарамунд удивился:

— Кем?

— Ну... а этот... пожар... пленные...

Он лепетал, чувствуя, что свершилось непоправимое, что он, опытнейший военачальник, попал в какую-то замысловатую ловушку.

Фарамунд словно бы только сейчас понял, заулыбался:

— Ну, у нас не столько войск, чтобы распыляться на два лагеря! К ним мы и не приближались. А лес я велел поджечь с той стороны... прямо перед их городом, чтобы отсюда казалось, будто горит сам город. Ведь если малый пожар — то горит село, если большой — то город, верно? А пленные, конечно же, совсем не из Геяриума. Да и не пленные они вовсе! Просто пришлось нарядить своих... ха-ха!.. Признайтесь, больше всего вас добили гонцы, что прискакали с той стороны пьяные?

Фабий покачнулся, сильная рука рекса удержала, не дала упасть под копыта коня. Его трясло. Перед глазами промелькнули и эти гонцы, и та радость, что с их появлением охватила всю войско, в ушах звучали те ликующие вопли... нет, это сейчас кричат ликующе, захватывая вверенный ему город...

— Я хочу умереть, — прошептал легат в отчаянии. — Я хочу умереть... Я все равно покончу с собой!

Голос Фарамунда прозвучал сверху сочувствующе:

— Это бесполезно. Теперь-то я могу, в самом деле, подвести к Геяриму вереницу знатных граждан вашего города! Но вам станет легче, если скажу, что я почти без боя... или малой кровью захватил уже два десятка таких городов.

Легат ухватился в отчаянии за волосы, рванул, безумными глазами посмотрел на пучки волос в кулаках. Боль не отрезвила, душевная боль намного злее.