Охота на пиранью

Овчарка, ободренная его приближением, залилась пуще.

Мазур терпеливо ждал. «Привратник» отпер калитку, чуть-чуть приоткрыл – там на манер дверной цепочки была приспособлена цепь не тоньше собачьей. Осторожно выглянул, спросил уже на чистом русском:

– Что надо, слушай?

– Милицию не узнаешь? – рявкнул Гоша. Вряд ли ему пришлось долго стараться, чтобы изобразить непреклонное хамство. – Собаку привяжи, поговорим!

На крыльцо вышел еще один, перекинулся парой слов с тем, у ворот, поймал овчарку за ошейник и оттащил ее подальше, к конуре, но запирать не спешил, так и остался стоять.

– Что надо? – повторил человек у ворот.

Мазур не видел, что там происходит, но прекрасно знал наперед: сейчас Гоша подтолкнет Надю к воротам... Ага, вот ее голос:

– Он, та самая морда! Только тогда в кожанке был...

– Зачем обижаешь? – спокойно спросил «привратник». – Я тебя первый раз вижу, красивая, а жаль... Капитан, тебе что, денег надо? Сразу и скажи, как мужчина, а не заставляй красивую девочку врать в глаза...

– Как разговариваешь, сука? – послышался кипящий отнюдь не деланным возмущением голос капитана. – Я тебе что, кунак?

– Вы, гражданин, в самом деле, так развязно себя не ведите, – поддержал Крест.

– Почему развязно, а? – «привратник» был невозмутим. – Я к тебе в дом среди ночи постучу, нехорошими словами называть буду, ты не обидишься? Зачем девочку привел? Я ее впервые вижу. Может, нам разбудить Инала, чтобы разбудил Павлюка? У тебя на погонах звездочек меньше, чем на хорошем коньяке, не та астрономия, чтобы я навытяжку становился... – в голосе просквозили озорные нотки, похоже, он малость забавлялся. – Капитан, кто же так дела делает?

– Да он это, морда бесстыжая! – вскрикнула Надя.

– Ну зачем так говоришь, симпатичная? Ага, я, должно быть, к тебе приставал только что, да? Платье порвал, да, в кусты тянул? А ты вырвалась и в милицию прибежала... Вот не люблю я, капитан, когда наглеют без всякой оглядки на свою убогую астрономию... Ну что, будить Инала? Или дать тебе на бутылку, и езжай себе к киоску – там, у вокзала, открыто еще... Пьяный, да? Не хватило?

– У меня потерпевшая, – ледяным тоном сказал капитан.

– Дурь у тебя в голове, а не потерпевшая. Иди, мой хороший, отсюда по-доброму, пока Инал не проснулся... С потерпевшей придешь утром, только не забудь прихватить казенную бумажку, на которой уважаемый товарищ прокурор расписался в нужном месте, – а то и днем ворота не открою, повестку пришлешь, как положено...

Все, пора работать... Чуть откинувшись назад, Мазур прижался спиной к толстому стволу тополя, не отнимая от глаз прибора, дважды нажал на курок.

Глушитель выплюнул две желтых вспышки, сопровождаемых не особенно громкими щелчками, – хороша машинка, машинально отметил Мазур, не кустарщина – и человек с собакой перестали жить. Он громко свистнул, подавая сигнал, рванулся вперед, перекидывая прибор за спину. Когда левая нога наступила на забор, собрался, сгруппировался и прыгнул во тьму вытянутыми руками вперед.

Крутанув сальто над колючей проволокой, приземлился на согнутые ноги, не выпрямляясь, длинным прыжком ушел в сторону, распластался на холодном бетоне. У ворот сверкнула неяркая желтая вспышка, послышался шум падающего тела, по двору тут же полоснул луч фонаря – Крест с капитаном ворвались в калитку.

Из окна рядом с крыльцом через стекло посветили фонарем. Мазур послал туда пулю, переместился правее. Фонарь моментально погас, но пробитое пулей каперанга стекло тут же разлетелось вдребезги – внутри засветилась, запульсировала небольшая желтая бабочка, слышно было, как в забор попадают пули, автоматная очередь прошла наискосок над тем местом, где только что был Мазур. На фоне стены из светлого кирпича четко выделялись силуэты Креста и Гоши, прижавшихся слева от двери.

Еще одна очередь из бесшумки хлестнула по двору, наугад нащупывая противника. Мазур приподнялся на корточках так, чтобы голова не поднялась выше подоконника, пробежал вдоль боковой стены. В доме слышалась возня. Перехватив фонарик, Мазур выбил им стекло, как дубинкой, тут же зажег фонарик, бросил внутрь – и прыгнул следом. Отпрянул в угол, прижался к стене.

В богато обставленной комнате никого не было. Вскрики и визг слышались совсем рядом. Подобрав фонарь, Мазур переместился к двери, распахнул ее пинком, выскочил, двигаясь в нечеловеческом ритме. Коридор. Ковер. Движение...

Выстрелил по смутно белевшему силуэту – тот скорчился, обеими руками схватившись за грудь, опустился на пол. Мазур уже бежал мимо него к другой двери, полосуя стены белым лучом фонаря, держа его на отлете, высоко над головой, так, чтобы светил сверху вниз, а противник никак не мог сориентироваться, выстрелить прицельно...