Пиранья против воров

Он остановился у ограждения террасы из выкрашенных в веселенький изумрудный цвет металлических труб, неподалеку от крайнего столика. Медленно огляделся – все его движения словно замедлились вдруг как минимум наполовину.

Мазур старался соответствовать – поднял подбородок повыше, задумчиво разглядывая шкаф-холодильник с разнокалиберной газировкой. Как он ни вглядывался, не мог определить, сколько среди окружающих замешалось б ы ч к о в – и уж тем более не мог опознать среди них чужих, хотя такие, Гвоздь наставлял, несомненно имелись.

– Господин Панкратов? – громко спросили рядом в самый неожиданный момент, когда Мазур уже наметил себе в виде рабочей версии лицо кавказской национальности в просторных шортах, этакого неприятного облика.

Гвоздь обернулся с королевской величавостью. Мазур тоже.

Перед ними стояли два невысоких молодых человека, в легких светлых костюмах и при галстуках, оба самого что ни на есть классического азиатского облика – черноволосые и раскосые, непроницаемые, как Будда.

– С кем имею? – спокойно спросил Гвоздь.

– Меня зовут Чжао, – сказал тот, что был чуточку повыше. – Это – господин Лю. Мне кажется, здесь не вполне удобно будет говорить, слишком много случайных людей... Не могли бы мы... скажем, пройти хотя бы на ту лавочку?

– Извольте, – сказал Гвоздь и первым спустился со ступенек.

Немногочисленная процессия пересекла улицу подземным переходом, где, как обычно, играли музыканты. Пока они шли к намеченной лавочке, на нее так никто и не покусился. Зато стало ясно, что прикрытие все-таки было немалым – не менее чем полудюжине крепких ребят вдруг приспичило именно в этот самый момент перейти улицу по тому же переходу и побродить лениво по соединявшему два шумных проспекта тихому пешеходному переулочку.

– Я вижу, это ваши люди? – спросил Чжао. – Вы всегда отправляетесь на деловые переговоры в сопровождении такой свиты?

Гвоздь промолчал. И Мазур рискнул влезть:

– Такие уж у нас национальные традиции, господа. У вас в Китае деловые встречи обставляются иначе?

Теперь Чжао на несколько секунд примолк, подыскивая достойный ответ. Судя по веселому блеску в глазах Гвоздя, Мазур угодил в десятку.

– По-разному, любезный господин...

– Иванов, – сказал Гвоздь. – Господин Иванов – мой юрисконсульт для... особо торжественных случаев. – Он первым сел на скамейку, непринужденно улыбнулся: – Итак, я вас слушаю...

– У вас прекрасный юрисконсульт, господин Панкратов, – сказал Чжао. – Он моментально определил, что мы из Китая... надо полагать, по нашим недостойным именам?

Мазур молча поклонился.

– Господин Панкратов, – задушевно сказал Чжао, – нам, право же, неловко привлекать ваше высокое внимание и уж тем более произносить слова, которые людьми определенного склада могут быть, опасаюсь, расценены как угроза, но обстоятельства... Они, как говорится, сильнее нас. Вы предпочитаете длинные и велеречивые дипломатические обороты, или мне будет позволено выражаться яснее и короче?

– Будет, – кратко сказал Гвоздь. – Время – деньги...

– Господин Панкратов, – спокойно произнес китаец. – Безусловно, вы – человек влиятельный и сильный, но настала пора, когда придется, грубо выражаясь, поделиться. Нам очень тесно, знаете ли. Потому что нас очень много. На маленькой земле. А вас очень мало... но пространства ваши весьма обширны. Стоит ли удивляться, что мы появляемся далеко от родных мест? И стоит ли нас за это упрекать?

– Короче.

– Нам очень трудно вести здесь дела. Практически везде, где бы мы ни усматривали возможности для... плодотворной деятельности, мы натыкаемся на своего рода шлагбаум, на котором крупными буквами очень разборчиво написано ваше имя. В конце концов, мириться с этим далее невозможно...

– Еще короче, если вас не затруднит.

– Пожалуйста. Разумная доля в Рученском нефтеперерабатывающем заводе и сети его заправок. А также не менее разумная доля в грузоперевозках восточного направления и банке «Табекс».

– Мило, – сказал Гвоздь с беззаботным лицом. – Алюминий вас не интересует?

– П о к а нет, господин Панкратов. Пока.

– А, простите, луна на небе?

– Не при нынешнем уровне развития космонавтики, – с мягкой улыбкой отпарировал Чжао. – Зато вышеперечисленные позиции – это рубеж, с которого мы ни в коем случае не намерены отступать. О, не подумайте, что мы занимаемся вульгарным рэкетом... Никто не собирается о т н и м а т ь у вас акции. Мы их готовы выкупить, сделать впоследствии инвестиции...