Уши в трубочку

…но из-за этого мой мозг никогда не работает сам, а только принимает и впитывает готовое, хоть и самое отборное, лучшее, правильное, откомментированное лучшими специалистами, экспертами.

От напряжения в висках нарастала боль, перед глазами поплыла красная пелена, тут же очистилась, мне показалось, что столиков стало больше, но просто глаза привыкли к полумраку, а столики все так же красиво и печально уходят вдаль, это стена отодвинулась, даже не стена, а прежний полумрак, за которым еще и еще столы. И еще.

Я вздрогнул, за соседним столом, где только что сидели молодые ребята в джинсах, сейчас широкие в плечах могучие парни в жилетках на голое тело. Жилетки из грубой кожи, на груди масса металлических блях, да не как попало, а в виде наползающих одна на другую чешуек. Я с холодком на сердце внезапно понял, зачем это.

К их столу подошел мужик в странного вида куртке из овчины, на голове островерхая шапка, бородатый, ногой придвинул стул, его приветствовали хриплыми грубыми голосами. Он проворчал:

– Ну что, есть продвижения?

– Готов «Устав молодого скифа», – ответил один, жилет распахивался на груди, открывая испещренную шрамами кожу. – При переписи многие уже назвались нами.

– Многие, – проворчал мужик. Он грубо ухватил кувшин с вином, плеснул себе в кубок. – Не больше сотни планет…

– Ну так лиха беда начало!

– Да ладно тебе… Ишь, «Устав молодого…». Тут еще и со старым не разобрались. У кого есть наработки?

Они сдвинули головы, шептались, а я в изумлении перевел взгляд дальше, ибо Корчма неуловимо преображается, я затаил дыхание, страшась стряхнуть великое откровение, страшась снова нырнуть в привычный мир, который создан из умело подобранной информации, уютный и пескариный, но на самом деле мир ложный, ненастоящий… А сама Корчма, если попытаться выразить корявым человеческим языком, центр веера миров, краеугольный камень, который был создан Первым, это он отбрасывает тени, называемые вселенными. Только Корчма – настоящее, истинное, а все остальное – тени… Для перехода из мира в мир не нужны звездолеты и дороги в мегапарсеки, нужно чуть иначе посмотреть, под другим углом взглянуть, постараться понять логику собеседника, и оказывается, что твой собеседник – мыслящий спрут или того страшнее…

Я вздрогнул, в самом деле вон там огромный толстый спрут, сытый и довольный, а через миг, когда усилием воли заставил себя вернуться в этот мир, где скифы обсуждают устав, на месте спрута плотно сбитый парень хохляцкого типа, чисто выбритые щеки отливают синевой, подстрижен, выглядит прилично, хотя спрутячье что-то в нем есть, есть.

Сквозь дым и туман снова проступила в дальней стене дверь с надписью «Старая Корчма». Дверь кажется чересчур узкой, не всякий протиснется, ну прямо верблюжье ушко, однако же на моих глазах к ней подошел громадный мужчина, на спине дугой хвастливая надпись «Владимир II», легко вдвинулся, даже не пригибаясь и не подбирая брюха, а когда за ним попытались войти еще двое гуляк, только безуспешно позаглядывали одним глазом, разочарованно пошли обратно.

За любой стол в этой Корчме, как я понял не сразу, можно подсаживаться и подсаживаться: когда растягивается, когда просто удлиняется, а иногда просто идет такими изломанными ступеньками, что забавно и бросается в глаза, но главное, что любой может участвовать в споре, разговоре, и хотя не всякого слышат, но на самые остроумные реплики откликаются во множестве.

Мужик закончил с пивом, поздоровался с проходящим худым парнем в желтом хитоне кришнаита, мимо пробежала собака, дал ей кость, повернулся ко мне. Я старался не выдать себя, но все равно смотрел на него во все глаза, волосы на загривке встали дыбом.

– Что? – сказал мужик с веселой угрозой. – Ошалел?.. Не ожидал увидеть меня таким?.. То-то. Что значит посмотреть на то же самое, но иначе!.. Все не так, как сперва, верно?..

– Оторопь берет, – признался я.

– Это со всяким, – заверил он. – Но не всякий решается жить в таком… настоящем. Большинство – просто люди, хотя я бы назвал их иначе. Им бы просто жить, ничего не видеть и ничего не слышать, пескари премудрые. Эти заглянут сюда, ужаснутся и поскорее сваливают в кофейни, где жуют бесконечную жвачку о форме ушей эльфов Средиземья и Средиморья.

Я кивнул в сторону темных дверей с надписью «Старая Корчма», «ОР».

– А что там?..

– А сам-то как думаешь?