Уши в трубочку

Мы оба пригнулись, катер на полном ходу врезался в натянутую палатку. Оттуда вроде бы донесся девичий крик, чересчур быстро перешедший в женский. Катер пронесся, как носорог в пору случки, носовое стекло залепило двумя лифчиками с кружевами, французское белье, явно в палатке прячутся две лесбиянки, так им и надо, извращенки, тут двое таких крутых мужиков выпускают пар зазря…

Мы еще боролись, катер опустил нос, уже сбавил скорость, но далеко впереди блеснула полоса воды, то ли другое озеро, то ли мы сократили к нему путь, пересекши полуостров посуху. В глазах минотавра мелькнула радость, я понял, что скорости катера хватит, чтобы соскользнуть в воду, а дальше мотор заработает без натуги, помчится по водной глади, даже приподнимется, как глиссер, и снова вся эта бодяга заново…

Я отпустил одну руку, дотянулся и с силой крутнул руль. Минотавр едва не сломал мне шею обеими руками, но катер повернуло. Инерция прижала нас к борту, я ощутил, что вот-вот вывалюсь, отпустил гада и ухватился за край. Минотавр тоже едва держится, дышит глубоко, вдруг в его глазах появился ужас. Я быстро поднял голову. Катер несется прямо на массивную бетонную стену военного госпиталя, я поспешно прыгнул через борт, минотавр еще пытался повернуть руль, но уже поздно, прыгнул…

И в тот же момент катер врезался в стену. Грохот раздался уже из быстро расширяющегося огненного шара, вылетели осколки, словно их расшвырял взрыв в пару тонн гексогена. Оранжевое пламя поднялось на высоту в пять-семь этажей, жаркое и ревущее, как будто распахнулось жерло мартеновской печи.

Минотавр закувыркался, его внесло в пламя, исчез на несколько долгих минут, я уже рассчитывал увидеть только пару обгорелых костей, но он вылетел с диким воплем, весь объятый паром, будто выскочил из русской бани, мокрая одежда отдает влагу бурно. Я поднялся и бросился в его сторону, однако он помчался как заяц, благо враз высохшая одежда не сковывает движения, как у меня намокшая.

Там впереди проезжая дорога, я страшился, что остановит кого-то, возьмет в заложники или вышвырнет и прыгнет за руль, однако он, петляя, перебежал между машинами на ту сторону, ринулся вверх по насыпи. Мне повезло меньше: на середине шоссе ощутил сильнейший удар в бок, небо и асфальт поменялись местами, меня подбросило в воздух, я перелетел через капот, выбил локтем стекло, но не задержался, а перекатился на багажник, а оттуда шлепнулся на шоссе под колеса огромного грузовика.

Глава 17

К счастью, мужик успел свернуть, протаранил легковушки, я слышал треск, скрежет, из последних сил доковылял на другую сторону и, сильно хромая, ринулся за минотавром. Вверху по насыпи катит поезд, на повороте сильно сбавил ход, минотавр побежал рядом с вагоном, подпрыгнул и ухватился за поручни.

– О господи, – простонал я, – только не это…

В боку стреляет и сильно колет, легкие поднялись наверх и закупорили дыхательное горло, одна нога почти не сгибается, вторая же, напротив, не желает разгибаться. Я упал на четвереньки и покарабкался по насыпи, вагоны катятся вроде бы неспешно, но это издали, а здесь вижу, что несутся, как утюги по смазанному жиром зеркалу, колеса грохочут часто-часто, и стоит мне сделать одно неверное движение…

Последний вагон покидал излучину, поезд уже снова начал разгон, я очутился перед бешено несущейся мимо железной стеной, в ушах грохот, голова раскалывается, колени ослабели, я с огромным трудом стиснул челюсти, задержал дыхание и ухватился за поручни этого последнего вагона.

Рывок был такой силы, что руки выдернуло из плечевых суставов. Острая боль стегнула по всей длине рук прямо в мозг, я взвыл, хотел отпустить поручни, но пальцы не слушаются, меня волочит по гравию совсем рядом с колесами, ботинки скребутся о блестящий отполированный миллионами тонн груза рельс. Далеко впереди показался металлический столбик, попросту вкопанный в землю обломок рельса, на котором зачем-то пишут цифры, через полминуты меня проволочет через него и разорвет пополам…

Я застонал и на одних руках начал карабкаться выше. Острая боль стала невыносимой, я выл, стонал, плакал, жаловался, однако столбик промелькнул внизу, а я, уже помогая ногами, вскарабкался до крыши, огляделся. За шесть вагонов впереди видна фигурка минотавра, бегущего по крыше. Разбежался, отважно прыгнул, упал брюхом на крыше следующего вагона, поднялся и начал разбег для прыжка на крышу следующего.