Пурпурные реки

– Вы ведете розыски уже двенадцать часов, что же они дали? – спросил он, круто повернувшись к Барну.

– Ничего. Ровным счетом ничего. Бродяг не обнаружено, из освобожденных преступников ни один не замешан в убийствах. Никаких подозрительных лиц в гостиницах, на автобусных станциях и вокзалах. Патрулирование тоже не дало результатов.

– А как там в библиотеке?

– В библиотеке?

С обнаружением нового трупа библиотечный след терял прежнее значение, но полицейский хотел все же довести розыски до конца. Он объяснил:

– Люди из центральной уголовки просматривают книги, которые чаще всего запрашивали студенты.

Капитан пожал плечами.

– Ах, вон что... Ну, это не к нам. Книгами ведает Жуано.

– А где он?

– Понятия не имею.

Ньеман позвонил лейтенанту по сотовому телефону, но тот не ответил. Его номер был отключен. Комиссар чертыхнулся про себя и спросил:

– Где Вермон?

– Там, наверху, со своей бригадой. Они прочесывают склоны, обыскивают альпийские приюты. Еще тщательнее, чем прежде.

Ньеман вздохнул.

– Запросите в Гренобле подкрепление. Мне требуется еще человек пятьдесят. Придется как следует облазить подступы к Валлернскому леднику и места, над которыми проходит фуникулер. Эту гору нужно обшарить сверху донизу, так, чтоб ничего не упустить.

– Я этим и занимаюсь.

– Сколько у вас выставлено заграждений?

– Восемь. Одно на автостраде, возле ПДП^[17], два на национальных шоссе, пять на департаментских. Словом, весь Гернон у нас под колпаком. Но я уже говорил вам, что...

Комиссар пристально взглянул на Барна.

– Капитан, сейчас мы можем утверждать только одно: убийца – опытнейший альпинист. Допросите всех и в Герноне и в его окрестностях, кто способен пройти по леднику.

– Ничего себе работенка! Да здесь альпинизм – местный вид спорта.

– Я говорю об асах, Барн. О тех, кто мог спуститься в расселину на тридцатиметровую глубину и затащить туда мертвеца. Я уже просил Жуано заняться этим. Найдите его и спросите, что он выяснил.

Барн послушно кивнул.

– Хорошо, это я сделаю. Но повторяю, комиссар, мы все здесь – жители гор. В любой деревушке, в самой паршивой халупе, на каждом склоне этого хребта вы найдете сотни опытных скалолазов. Это массовое явление, даже, если хотите, профессия, даром что среди горцев есть и хрустальщики и скотоводы. Но все без исключения любят ходить по горам. Есть только одно место, где альпинизмом не увлекаются все поголовно, – наш университетский городок.

– К чему вы клоните?

– К тому, что если мы расширим зону поисков в этом направлении и включим в них высокогорные деревни, то это займет у нас много дней.

– Значит, требуйте больше людей. Организуйте штаб в каждом населенном пункте. Проверьте каждого местного жителя: чем занимался в воскресные дни, каким спортивным инвентарем располагает, куда обычно ходит и так далее. Найдите мне хоть что-то подозрительное, черт возьми!

Комиссар открыл дверь и бросил напоследок:

– И вызовите ко мне мать Филиппа Серти, я хочу с ней поговорить.

26

Ньеман спустился на первый этаж. Здешняя жандармерия походила на любую другую во Франции и, вероятно, во всем остальном мире. Сквозь застекленные перегородки комиссар видел железные шкафы-картотеки, колченогие столы с пластиковым покрытием, грязный, прожженный сигаретами линолеум. Как ни странно, Ньеману нравились эти невзрачные помещения с синеватыми трубками «дневного света» на потолке. Ибо они напоминали об истинной сути его профессии – работе на улицах, снаружи, а не в четырех стенах. Эти неуютные клетушки представляли собой не что иное, как скрытую от посторонних глаз полицейскую «кухню», откуда время от времени выбегали люди и мчались вдаль, под вой сирен, стремительные машины с мигалками.

И вдруг в коридоре он заметил ее. Она тоже была одета в синий жандармский пуловер и куталась в теплое фибровое одеяло. Комиссара пробрала дрожь при воспоминании о том, как он оказался пленником ледовой ловушки рядом с этой женщиной и чувствовал у себя на затылке ее теплое дыхание. Он быстро поправил очки – то ли прогоняя страх, то ли из кокетства.

– Почему вы не идете домой?

Фанни подняла на него светлые глаза.

– Я должна подписать свои показания. Знаете комиссар, это уже входит в привычку. Только не рассчитывайте на меня, когда будете искать третьего.

– Кого – третьего?

– Третий труп.

---

17 ПДП – пункт уплаты дорожной пошлины.