Пурпурные реки

В конечном итоге он решил довериться Кариму. Он дал ему ключ от своей «резиденции» в университете, разрешив изучать все материалы дела, и посвятил в скрытую сторону своего расследования.

Понизив голос, комиссар делился с молодым сыщиком своими тайными предположениями о виновности жертв и о намерении убийцы отомстить одному или нескольким людям. Он привел хрупкие доказательства своей гипотезы – шизофрению и жестокость Реми Кайлуа, заброшенный склад и тетрадь Филиппа Серти. Упомянул Ньеман и о «пурпурных реках», хотя признался, что не может понять смысл этих странных слов. И, наконец, сообщил, что в настоящий момент ожидает результатов второго вскрытия, надеясь, что труп содержит новое «послание» убийцы. Затем, совсем уж шепотом, он рассказал об Эрике Жуано и о своей тревоге по поводу его необъяснимого отсутствия.

Абдуф задал несколько уточняющих вопросов о лейтенанте; похоже, его очень заинтересовало исчезновение Жуано. Ньеман сказал:

– Я вижу, у тебя есть какие-то соображения.

– Те же, что и у вас, комиссар. Боюсь, у вашего парня возникли серьезные проблемы. Он, видно, что-то нащупал и решил во всем разобраться своими силами, чтобы выпендриться перед вами. Наверное, он обнаружил что-то действительно важное, но это-то его и сгубило. Дай бог, чтобы я ошибся, но, скорее всего, ваш Жуано выяснил личность убийцы, и это могло стоить ему жизни.

Наступила пауза. Ньеман смотрел в сторону заграждений, где светились полицейские мигалки. Сам себе не признаваясь, он еще с момента пробуждения в библиотеке предчувствовал что-то страшное. Карим продолжал:

– Не сочтите меня циником, комиссар. Я с самого утра попадаю из одного кошмара в другой.

И в результате очутился в Герноне, где разгуливает убийца, вырывающий людям глаза. Да еще встретил вас, Пьера Ньемана, знаменитого сыщика, аса французской полиции, который сидит в здешней дыре и понимает в этом деле не больше моего... Так что я уже ничему не удивляюсь. Вот что я вам скажу: эти убийства находятся в прямой связи с моим собственным расследованием, и я готов вместе с вами идти до конца.

Они вышли из кафе уже за полночь. Моросил мелкий дождь. Несмотря на непогоду, жандармы продолжали досмотр машин, терпеливо ожидавших своей очереди. Кое-кто из водителей высовывался из окна, боязливо поглядывая на блестящие мокрые автоматы полицейских.

Комиссар привычно взглянул на пейджер. Его вызывал Кост. Он тотчас набрал номер врача.

– Что случилось? Ты закончил вскрытие?

– Не совсем, но я хотел бы кое-что показать вам. Приезжайте в больницу.

– А по телефону сказать не можешь?

– Нет. Кроме того, я жду результатов других анализов, они поступят с минуты на минуту. К вашему приезду все будет готово.

Ньеман отключил аппарат.

– Есть новости? – спросил Карим.

– Похоже на то. Нужно увидеться с нашим потрошителем трупов. А у тебя какие планы?

– Я ехал сюда, чтобы допросить Филиппа Серти. Но он мертв. Нужно приступать к следующему этапу.

– А именно?

– Выяснить обстоятельства смерти отца Жюдит Эро. Он скончался здесь, в Герноне, и я могу спорить, что мои демоны приложили к этому руку.

– Думаешь, убийство?

– Не исключено.

Ньеман с сомнением покачал головой.

– Я перерыл архивы всех жандармерий и комиссариатов в регионе за двадцать пять лет и ничего подозрительного не обнаружил. Кроме того, еще раз говорю тебе: Серти в то время был мальчишкой и...

– И все же надо проверить. Я убежден, что между этой смертью и убийством одной или обеих ваших жертв найдется связь.

– С чего ты собираешься начать?

– С кладбища. – Карим усмехнулся. – Видать, посещение кладбищ стало моим хобби. Мне нужно убедиться, что Сильвен Эро похоронен в Герноне. Я связался с Таверле и навел справки о рождении Жюдит Эро, единственной дочери Фабьенн и Сильвена Эро, в семьдесят втором году, здесь, в РУКЦ Гернона. Так что акт о рождении у меня есть. Теперь хорошо бы найти свидетельство о смерти.

Ньеман дал лейтенанту номера своего мобильного телефона и пейджера.

– Для секретных сообщений используй пейджер, – сказал он.

Карим сунул листок в карман и провозгласил, полуиронически-полуназидательно:

– В расследовании преступления каждый факт, каждый свидетель является зеркалом, в котором отражены обстоятельства дела.

– Что ты несешь?

– Когда я учился в школе инспекторов, я слушал одну из ваших лекций, комиссар.

– Ну, и что же дальше?