Крутой вираж

— Машину видишь? — прокричал Харальд.

— Да! Он что, идет на таран?

— Да. Мы успеем взлететь?

— Не знаю. Если надо будет свернуть, я скажу.

Машина была уже совсем близко. Харальд понял, что пролететь над ней не удастся.

— Сворачивай! — крикнула Карен.

Он нажал левую педаль. Самолет резко — слишком резко — свернул вправо. Харальд поспешно его выровнял. Краем глаза он видел, что автомобиль свернул туда же. Но у самолета имелся руль направления, а машина забуксовала на мокрой траве. «Бьюик» тут же занесло в сторону. Харальд разглядел за рулем Петера Флемминга, который судорожно пытался исправить ситуацию.

Самолет закачался, но выровнялся. И Харальд увидел, что несется прямо на цистерну с бензином. Он нажал левую педаль, и правое крыло прошло в каких-нибудь десяти сантиметрах от цистерны.

Петеру повезло меньше. Обернувшись, Харальд увидел, как «бьюик», потеряв управление, на всей скорости врезался в цистерну. Прогремел взрыв, машина и цистерна вспыхнули одновременно.

— Веди самолет! — завопила Карен. — Мы взлетаем!

Харальд увидел, что несется на палатку. Он нажал на правую педаль, чтобы уйти в сторону. Когда они вырулили, он заметил женщину в синем берете, которая вытащила из сумки пистолет и целилась в самолет.

Это была госпожа Йесперсен. Самолет несся прямо на нее. Если изменить курс, ей только удобнее будет целиться. Харальд стиснул зубы.

И тут он увидел вторую женщину, которая бежала по лужайке с чемоданчиком в руке.

— Гермия! — ошарашенно закричал он, узнав женщину.

Она ударила госпожу Йесперсен чемоданчиком по голове. Та, выронив пистолет, повалилась на землю. Гермия ударила ее еще раз.

Тут самолет пронесся над ними, и Харальд сообразил, что «Хорнет мот» взлетел. Он взглянул вперед и понял, что сейчас они врежутся в колокольню.

12

Карен резко потянула штурвал влево. Набирая высоту, «Хорнет мот» вышел в вираж, но Харальд видел, что поворачивать надо было еще круче.

— Правый поворот! — крикнула Карен.

Он нажал педаль. Самолет разворачивался мучительно медленно. Харальд приготовился к столкновению.

Крыло прошло в считанных сантиметрах от колокольни.

— О господи!… — прошептал он.

Порывистый ветер кидал самолетик из стороны в сторону, но, когда они набрали высоту, машина пошла ровно.

Харальд посмотрел вниз. Цистерна горела, и в свете пламени он видел солдат, выскакивающих в одном исподнем из монастыря. Капитан Кляйсс размахивал руками и что-то кричал — отдавал приказы. Госпожа Йесперсен лежала неподвижно. Гермии Маунт он нигде не заметил.

Карен показала на шкалу какого-то прибора:

— Следи за этим. Это указатель поворота и скольжения. Поворачивай руль так, чтобы стрелка смотрела строго вверх.

Они продолжали набирать высоту, замок казался уже совсем крохотным.

— Пристегнись, — велела Карен.

Харальд застегнул ремень и наконец позволил себе немного порадоваться.

— А я уж думал — все, конец.

— И я тоже.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он и нежно погладил ее по щеке.

— Знобит немного. А так — все отлично. Слушай, хочется мне подняться над этой тучей. Мы на какой высоте?

Харальд взглянул на приборы:

— Тысяча шестьсот метров.

— Так, а туча — на тысяче семистах.

Через несколько мгновений они оказались словно в облаке дыма, но Харальд сообразил, что это и есть туча. Пару минут спустя они из нее вышли, и Карен подала штурвал вперед.

— Возьми штурвал, — сказала она. — Следи, чтобы мы шли ровно. Ну все, управление на тебе.

Харальд схватил штурвал правой рукой.

— Управление на мне, — сказал он, но на самом деле этого не почувствовал.

«Хорнет мот» жил своей собственной жизнью, поворачивался, нырял вниз под воздействием турбулентности, и Харальд должен был постоянно следить, чтобы нос не заваливался, чтобы крылья не перекашивало.

Туча под ними была не совсем плотной, и в просветы они видели залитую лунным светом землю. Вот показалось и море.

— Проверь высотомер, — сказала Карен.

Он взглянул на приборную панель. Оказалось, что они уже на высоте две тысячи триста метров.

— Как это произошло? — удивился он.

— Ты слишком высоко задираешь нос. Подсознательно боишься врезаться в землю, поэтому набираешь высоту.

Он толкнул штурвал вперед. Нос опустился, и он увидел еще один самолет — со свастикой на хвосте. И похолодел от страха.