Святой Грааль

У входа в пещеру несколько раз появлялся Остап, посматривал встревоженно. Явились Назар и Тарас, принесли куски странного мяса, очень ароматного. Томас смотрел голодными глазами, но есть отказался наотрез: кто-то из младших волхвов успел объяснить, что это мясо убитого зверя, которого называют лягухой. Томаса едва не вывернуло, и он все три дня отказывался есть мясо лягушек, пусть даже те вымахали в подземельях с верблюдов и нападают на людей.

Перед Томасом поставили кувшин с горным медом. Пообедали. Затем Борис молча оглядел брата и сестру, они хмуро кивнули по очереди, и старший волхв сказал грустно:

— Наши младшие отведут вас наверх.

Глава 12

Они карабкались вверх по отвесным стенам, протискивались в узкие щели, ползли по бесконечным извилистым норам, обдирали бока и спины, падали, и всякий раз их подхватывали маленькие, но сильные руки младших волхвов. Третий, Назар, нес в мешке звякающее железо рыцаря, за его спиной странно высовывались рукояти огромных мечей и лук со стрелами.

Томас подозревал, глядя на волхвов, что они легко бы поднялись наверх прямо через скалы, если бы не пришлось тащить гостей. Он даже заметил краем глаза, как однажды плечо Остапа вошло в соприкосновение с торчащим на пути острым краем камня, но младший волхв даже не пошатнулся, прошел так, словно вместо твердого камня было облачко дыма. Потом ему что-то сердито шептал Тарас, указывая глазами на Томаса и Олега. Остап устало оправдывался, но Томас сделал вид, что ничего не видит и не слышит.

Задолго до поверхности они уже услышали свежие запахи, даже струйки воды, что часто пересекали путь, стали холоднее, превратились наконец в совсем ледяные. Олег усмехаясь, объяснил ошарашенному Томасу, что чем глубже, тем теплее, потому агафирсы вот уже несколько тысяч лет не знают ни зимы, ни даже холодной осени, в их средних пещерах всегда теплое лето, а ежели попробовать спуститься глубже, там вообще пойдут через жаркие пустыни, горячие камни, а если еще глубже, то можно обжечься о накаленные стены, воздух там горячий, как в печи, а снизу пышет еще большим жаром, пахнет горелым. Возможно, там ад, о котором так часто с ужасом говорят христиане? На досуге как-нибудь проверит. Когда не останется на земле драконов, великанов и похищенных принцесс.

Томас оглянулся:

— Надо запомнить дорогу. Ад, говоришь?

— Тебе-то зачем? — удивился Олег. — Твое место в раю! Будешь сидеть на облаке, в руках арфа.

— А ты? — оскорбился Томас. — Как усижу, зная что ты в котле с кипящей смолой? Пусть на моих крыльях все перья обгорят, но я побратима не оставлю.

Он продолжал оглядываться, запоминая дорогу в ад. Лицо его было суровым, трагическим, он уже мысленно прикидывал путь, проверял снаряжение, оружия ведь и коней в подземелье не протащили даже умелые волхвы агафирсов!

Они чуяли струи воздуха, наконец показался свет. Волхвы завязали лица плотными черными тряпками, но двигались уверенно, стены не задевали. Томас начал щуриться, завидев впереди пролом. Последние шаги проползли на животе, царапая локти и колени.

Томас ахнул, увидев залитые ярким светом деревья, старые пни: стояла ночь, над головой тревожно шумели густые ветви, отгораживая россыпь камней, откуда выбрались, от темного неба было светло как днем!

Остап единственный вышел на поверхность, Тарас и Назар остались в глубине. Остап сбросил на землю мешок, там протестующе звякнуло, торопливо снял с плечей перевязи с мечами и лук с колчаном стрел. Его голос глухо звучал из-под плотной черной повязки:

— Для нас даже сейчас слишком ярко!.. Глаза слезятся. Мы уходим. Еще раз заклинаем: никому о нас!

Олег обнял его, Томас пожал руку заверил:

— Добрые сэры, никогда не предам людей, что спасли мне жизнь!

Остап исчез, подняв в расщелине руку в прощании, Олег с Томасом остались в сверкающем ночном лесу вдвоем. Томас, натужно сопя, торопливо влезал в железные доспехи, скреплял поножи, стальные пластины на руках, последними надел железные перчатки, с удовлетворением сжал и разжал пальцы. Булатные кулаки выглядели устрашающе.

— Не смыкай глаз, — предупредил Олег. Он проверил лук и придирчиво перебрал стрелы. — Сейчас ночь, к тому же безлунная! Не ослепнуть бы, когда взойдет солнце!

Он внимательно осмотрел деревья, присел к земле, пощупал прошлогодние листья, пустые скорлупки желудей. Томас вдруг хлопнул себя по лбу:

— Сэр калика!.. Мы пробыли у них довольно долго. Боюсь теперь придется загнать не одну лошадь, чтобы успеть на берег Дона к празднику святого Боромира!