Святой Грааль

Деревья расступились, Олег окунулся в жаркий воздух. Солнце обрушилось на плечи, в плаще стало жарко. Олег сбросил на спину капюшон, открыв голову жарким лучам. В Малом отшельничестве человек совершенствуется в уединении, вдали от мирской суеты — в пещере ли, пустыне, лесу или в горах. Таких отшельников тысячи, в мучительных раздумьях добывают Истину, далее несут миру. Гаутама добыл свою Истину в дремучем лесу, Заратуштра надолго ушел в горы, Христос сорок дней постился в пустыне, а с Магометом Аллах заговорил, когда тот предавался тягостным размышлениям на вершине одинокой горы.

Но есть отшельничество потруднее: быть среди людей, ничем не отличаться, вкушать ту же пищу, жить той же жизнью, но чувствовать лишь плотью, а душу держать в чистоте, уметь быть по-прежнему на вершине горы. Многие пытались войти в Большое отшельничество, немногие удержались!

Дорога петляла между холмами, дважды попались странные уродливые оливы, с раздутыми стволами — деревья, которые растут только в этом крае, потом холмы расступились, дорога вышла на простор.

Вдали поднимались стены высокого замка-крепости. Это был мрачный дом в четыре поверха, высокая сторожевая башня, вокруг как раз строили крепостную стену. Отсюда он казался облепленный муравьями — множество народу тащили огромные камни, поднимали на стену, обвязав веревками, блестели мокрые стволы деревьев, с них на ходу сдирали кору, мелькали обнаженные спины.

Дорога раздвоилась, одна ветвь с готовностью свернула к замку, другая потянулась мимо. Калика шел равнодушно дальше, такие замки уже видел. Франки-крестоносцы, разгромив сарацин и захватив Иерусалим с окрестными землями, спешно укреплялись, огораживались. Короли наперебой раздавали рыцарям не принадлежащие им земли с живущим там людом, а рыцари спешно строили замки, укрывались за крепкими стенами.

Весь замок — высокая четырехугольная башня — широкая, массивная, сложенная из огромных гранитных глыб. Вокруг теснятся другие строения, поменьше, но из-за высокой городской стены выглядывают только крыши. С той стороны течет небольшая река, замок привычно выстроен в излучине — для лучшей защиты, — а отсюда выкопан глубокий ров, наполненный водой из той же реки. В стене под арочным карнизом виднеются ворота, массивные, с обеих сторон по башенке, где прячутся сторожа, а сами ворота утоплены в сводчатом уступе стены...

Калика уже оставил замок далеко слева, когда сзади послышался частый цокот копыт. Не оглядываясь, он сошел с дороги, даже отступил за обочину — у дурных людей появилась привычка на ходу стегать плетью пеших, особенно безоружных.

Копыта простучали мимо. Трое на легких тонконогих конях. Задний оглянулся на бредущего странника, что-то крикнул, остановился. Его друзья с неохотой придержали лошадей. Все трое одеты пестро, в лохмотья, но у всех сабли и кинжалы, у одного за плечами лук, сбоку на седле колчан, набитый оперенными стрелами. И у всех злые голодные лица.

— Эй, — крикнул задний всадник грубо, — ты чей?

Олег ответил смиренно:

— Паломник я, добрые люди... Бреду из Святой земли в родные края.

— Где твои края? — потребовал всадник. Двое удерживали коней, что явно рвались продолжить скачку.

— На Руси.

Всадники переглянулись, задний сказал зло:

— Не слышал. Что-то выдуманное, да?

— Или крохотное королевство, — крикнул один из дальних.

— Не крупнее моего ногтя!

Задний сказал решительно:

— Очень хорошо! Он ничейный.

Соскочил с коня, ткнул Олега в грудь кнутовищем. Олег не двигался. Всадник деловито пощупал руки, грудь, велел открыть рот, пересчитал зубы. Первый всадник крикнул нетерпеливо:

— Тернак, ты всякую падаль готов тащить! Погляди, одни кости!

Второй добавил:

— Он из Европы. Свой!

Тернак возразил насмешливо:

— Господь сказал: нет ни эллина, ни иудея. Значит, все равны у барона в каменоломне, ха-ха! Отвези его Мураду.

Они окружили странника, двое обнажили сабли, третий наложил стрелу на тетиву. Олег смотрел на их лица, узнавал умелых людоловов, поднаторевших на проклятом богами деле.

— Протяни руки! — резко велел Тернак. — Не вперед, а за спину!

Олег покорно заложил руки за спину. Тернак ловко набросил веревку, туго стянул кисти. Вдвоем закинули Олега на коня, Тернак отряхнул ладони, сказал с удивлением:

— Кости, а такой тяжелый! Абдулла, отвези его Мураду. Потом догонишь.