Артания

Придон поспешил к нему, Конст знаками велел пригнуться. Придон подполз, выглянул. Дыхание остановилось. На расстоянии двух выстрелов из лука на невысокой горе возвышался белый-белый замок. На фоне грозных туч он блистал, как драгоценный камень. Придон не мог оторвать от него взгляда, сердце начало стучать чаще, взволнованнее.

– Дэвы, – прошептал он. – Я думал… что должны быть обязательно чудовищами!

Конст сам не мог оторвать зачарованных глаз. На лице его быстро-быстро сменялись выражения восторга, зависти, непонимания, страха и ликования.

– Мы, – ответил он таким же шепотом, – разные… Мы можем быть разными.

– Тогда почему, – спросил Придон с удивлением, – вы не стали все красивыми?

Конст покосился на чудовищно вздутую мышцами грудь друга, обозрел перевитые мускулами плечи и бугристую спину, отвел взгляд и ответил непонятно:

– Одинаковость не бывает красивой. А в красивом кувшине может оказаться гнилая вода. Будем спускаться?

– Я пойду один, – ответил Придон. – Ты выжди, потом спускайся, но за мной не следуй. Я буду пробираться к их дворцу в одиночку.

– Может быть, я? Ты же знаешь, что я…

– Знаю, – оборвал Придон. – Но лучше об этом забыть. Да и… понимаешь, вдруг да придется драться? Я бы не хотел, чтобы ты дрался против своих.

Конст нехотя кивнул.

– Я тоже.

Придон шлепнул его по худому плечу.

– Жди. Спустись ниже, там вроде бы пещеры, ручей. Я… обязательно вернусь.

– Сколько ждать?

Придон окинул взглядом долину.

– Думаю, если за пару дней ничего не отыщу, вернусь за тобой.

Он опускался быстро, в голове стучали острые злые молоточки, а камни, за которые хватался, были горячими, но пальцы не обжигали. Он наконец понял, что сам разогрелся, как раскаленное в горниле кузнеца железо. Это уже Долина Дэвов, где обломок дивного меча, это уже почти победа… половина победы, ибо никто и никогда из смертных сюда еще не добирался!., а потом он на этом же драконе к Итании, она одаряет его благосклонной улыбкой…

Дважды на пути вставала странная призрачная радуга. Всякий раз он чувствовал, как его тело проходит будто сквозь влажный туман. Однажды дорогу загородил водный поток, что бурно ниспадал с горы. Придон замедлил шаг, но поток выглядел полупрозрачным, вода даже не шумит, а брызги исчезают прямо в воздухе…

Он вытянул руку, засмеялся и прошел насквозь.

– Итания, – сказал он шепотом. – Все для тебя, Итания… Весь мир существует для тебя, Итания! Ты есть богиня… Я умру, если ты взглянешь сердито…

Слова пошли изломанные, горячечные. Он сам смутно дивился. Снова проснулся в нем и заговорил неведомый бог, что наполняет уже не только сердце, но все тело сладкой болью, щемом, тоскою и страстью, от слов которого из-под лопаток прорастают незримые крылья, душа то взмывает к небесам, то падает в темные бездны ада, кувыркается в радуге, скачет по вершинам деревьев, а сам он чувствует себя, как могло бы ощутить, наверное, чистое ядро ореха, когда внезапно раскалывается серая сморщенная скорлупа, покрытая пылью и грязью…

Три острых копья появились ниоткуда. Три лезвия уперлись в грудь, он шелохнулся, и тут же три тонкие струйки крови появились на груди. Он вскинул глаза. Лица троих существ, что держали копья, были суровыми и холодными.

Он замер, не столько от страха и боли, сколько от неожиданности. Совсем не дивы, а… ну да, эльфы, о которых столько слышал каждый артанин, каждый куяв! Наверное, даже дикие славы наслышаны о прекрасных бессмертных, что живут в дремучих лесах или среди неприступных гор. Все трое тонкие и стройные, в легких, но явно очень теплых одеждах, лица точеные, бледные, изящные, с удивительно острыми удлиненными ушами.

– Смертный, – проговорил один чистым красивым голосом. – Смертный… Я не могу понять, как он здесь оказался? Второй эльф рассматривал Придона с явной брезгливостью.

– Я тоже не понимаю, – сказал он высоким чистым голосом, – как ему удалось отыскать этот проход. Ведь он закрыт всеми видами магии для людей, зверей и птиц. А также для дивов, гномов и даже богов. Ты маг?

Придон прохрипел:

– Как из медведя… танцор.

– Да? Странно… Защита наша… все верно – цела! Но ты как-то прошел. Правда, никакой маг не мог бы пройти через наш Пояс. Никакой чародей не смог бы даже увидеть!

Эльфы с копьями начали теснить к краю пропасти. Придон отступал, лезвия копий острее бритв, а ноги от изнеможения все еще дрожат, еле держат измученное тело.