Артания

– Так это же прекрасно!

Черево скривился, будто хватил уксуса.

– Не все так просто, увы. Кто сможет все время жить высшими идеями, отдавать жизнь за отечество? Мы все-таки хоть и боги, но – одичавшие, хе-хе. А одичавшим многое позволено… Ведь одичавшее в нас тоже требует своей доли, понял? Если совсем ничего не давать, то… Впрочем, иным удается, но это – подвижники, аскеты. Остальные ж просто люди, юный варвар. Потому надо соблюдать…

Он запнулся, подыскивая слово. Придон шел рядом, уже не замечая красот дворца, подхватывая странные слова, где таилась мудрость куявов.

– Что соблюдать?

– Гм, некоторое равновесие. Между этими демонами, разумеешь? Медленно и очень постепенно увеличивая долю того демона, что призывает жить душой, а не плотью.

Придон поморщился.

– Медленно… Что за трусость? Я могу с этим демоном справиться! На каком плече, говоришь, сидит?

– Плюй через левое, – посоветовал Черево. – Обязательно попадешь! Хоть невидим и бестелесен, но плевок в свою сторону ощутит.

– Как? – спросил Придон.

– Но ты же ощущаешь недобрый взгляд? Тебе становится тепло от дружеской улыбки?

Придон подумал, фыркнул презрительно:

– От улыбок куявов? Не смеши. От ваших улыбок мне тошно.

На кухне прождали недолго, хотя куявы, судя по их виду, совсем не считали, что артане просто убивают время. Один из поваров даже вздохнул, глядя на замаривающих червячков артан: сколько волка ни корми, он все ест и ест, но артане ели и пили просто так, чтобы чем-то заняться.

Аснерд спросил у Придона:

– А ты хоть знаешь, почему куявы так любят свиней?

– Ну?

– Куяв любит свиней потому, что кошки смотрят на него сверху, собаки снизу, а свиньи – как на равного.

Олекса захохотал, едва не удавился куском кровяной колбасы. Тур спросил непонимающе:

– А как же их едят?

– А куявы все едят, – объяснил Аснерд очень серьезно. – Даже друг друга! Прямо поедом.

Тот же человек в блестящей одежде прибежал со всех ног, закричал, что тцар изволил отпустить послов, сейчас вкушает отдых. Черево сказал торопливо:

– Быстро, быстро!.. А то перехватят!

– Кого? – не понял Скилл.

– Тцара! Думаешь, одни мы стараемся попасть на прием к великому и могучему тцару?

Почти бегом пересекли два просторных зала, уже не обращая внимания на чудеса. У входа в третий стражи скрестили копья. Черево небрежно махнул рукой:

– Это со мной, мои личные друзья.

Стражи молча отступили.

Придон переступил порог, вздохнул с облегчением. Не зал, а простая комната, хоть и кричаще богато отделана серебром и золотом, а драгоценные камни не к месту торчат даже из стен. Да еще лестница из дорогих пород дерева ведет вверх, там, похоже, спальня.

В комнате два длинных стола и широкие лавки: сиденья и спинки умело обтянуты толстыми шкурами редких зверей. В комнате трое: два человека за одним из столов ведут неспешную беседу, а третий нахохлился за их спинами в отдельном кресле, высокий тучный старик, даже в жаркой комнате сидит в шляпе. На нем теплый камзол, толстые брюки, на ногах легкие растоптанные сандалии. Перед двумя за столом широкие кубки на коротких ножках, а на деревянном подносе горка соленых орешков. К удивлению Придона – любимая забава артанских детишек: надколотые, лишь вымоченные в соленой воде, когда скорлупки раскрываются, как устрицы, а соленый раствор малость пропитывает ядрышки.

Мужчины деловито брали орехи, один расщеплял половинки пальцами, другой брал в рот, с блаженным видом смаковал соленость, потом слышался смачный хруст, челюсти мерно двигались, а скорлупа летела прямо на толстый роскошный ковер.

Дрожь пробежала по телу Придона, когда он увидел тцара. В самом деле лев, стареющий, но все еще могучий, способный разогнать стаю волков, сокрушить буйвола и ударом лапы перебить хребет могучему туру. Голова как котел, седеющие волосы красивыми волнами падают на могучие плечи, сильно оплывшие, роскошный халат скрывает фигуру, но тучноват тцар, тучноват, щеки на плечах, живот на коленях, но руки все еще сильные, пальцы толстые, а орехи трещат, как хрупкие перепелиные яйца.

Второй, который брал орешки в рот, сухой худой старик с морщинистым длинным лицом, одет в халат, разрисованный хвостатыми звездами, явно маг. Седая голова без привычного колпака с высоким верхом, но все равно, как твердо решил Придон, это маг. А то и чародей.

Маг повернулся, Придон понял, почему орешки раскусывает зубами. На месте правой руки болтается пустой рукав. Не похоже, что старик даже в молодости был воином, не то у него лицо, не тот взгляд, так что руку мог потерять в схватке с демонами. Не все демоны, говорят, покоряются чарам…