Зловещее проклятие

– Значит, она ушла, а вы? Что потом делали вы?

– Вскоре мне позвонил Ольховский, и я поехал к нему.

– Зачем?

– Тогда вы, простите, нам помешали. Мы собирались сыграть в преферанс, ждали еще одного товарища. Но – увы…

– Каким транспортом вы ехали?

– Извините, но я не понимаю, зачем вам это нужно?

– Артур Вениаминович, у нас работа такая; знать по возможности все, что касается обстоятельств дела.

– То есть, вы хотите сказать, что проверяете мое алиби? Вы… меня… подозреваете!?

– Ни в коем случае. С какой стати? Но все-таки, как я говорил ранее, для нас все нужно и важно. Мы ведь как сборщики часов: пока на место не будет поставлен последний винтик, стрелки не закрутятся. Думаю, вам ясно.

– Если так…

Тихов успокоился.

– Я хотел поймать такси, но погода помните, какая была… Поэтому пришлось ждать троллейбус. Затем я пересел в автобус. Вот так и добрался к дому, где живет Ольховский.

– Игра состоялась?

– Конечно.

– Сколько времени она длилась?

– Закончили мы часов в одиннадцать…

Тихов ушел.

Дубравин посмотрел на задумчивого Белейко, за время допроса не проронившего ни единого слова, и спросил:

– Что ты о нем думаешь, Бронек?

– Холеный парнишка. Артист, одним словом.

– Считаешь, что и здесь играл?

– Не похоже. Переживает здорово.

– Еще бы. Потерять невесту. И какую…

– Как ты насчет чаю? – спросил Белейко.

И включил чайник.

– С удовольствием, – ответил Дубравин. – У меня, кстати, бутерброды есть.

– Не откажусь…

Друзья налегли на бутерброды с сыром и ветчиной.

В окно кабинета вместе с метелью заглянули ранние сумерки.

Глава 12. ИОНА ХРОБАК

Подполковник Драч, грузный и неторопливый в движениях, пока длилось оперативное совещание, ходил, не приседая.

Его левая щека вздулась, опухоль надвинулась на глаз, лицо кривила страдальческая гримаса.

Время от времени он прикасался толстыми, словно обрубленными, пальцами к щеке и морщился – у него болел зуб.

Майор Дубравин, с потемневшим от хронического недосыпания лицом, а оттого хмурый больше обычного, изредка косился на замерзшие окна кабинета начальника ОУР.

Наконец ударил крепкий морозец, и майор озабоченно пытался вспомнить, надел он младшему сыну вторые колготки, шерстяные, или нет.

А тем временем старший лейтенант Белейко, стараясь незаметно ослабить чересчур туго затянутый галстук, докладывал результаты своих изысканий:

– …Басалыго найти не удалось. Никаких следов. Ее подружки-спекулянтки слезно клянутся, что не видели Алину почти неделю.

– Аэропорт, вокзалы?… – спросил Драч.

– Проверил. Сомнения только по поводу железнодорожного вокзала. Думаю, что она все же в городе.

– Линейную милицию предупредили?

– Так точно.

– Фотографии?…

– Размножены и розданы участковым, постовым, по райотделам.

– Тэ-эк… Что у вас есть по Чугунову?

– Проверяя знакомства и связи с Басалыго, я натолкнулся на некого Хробака Иону Лукича, – ответил Дубравин. – Он проходил по делу ее мужа – как свидетель. Впрочем, если судить по материалам того дела – о продаже ворованных машин на запчасти, – Иона Хробак в свидетели попал только благодаря счастливой для него случайности. И следственной недоработке. Он занимался реализацией деталей на автомобильном рынке. А их поставлял ему муж Басалыго. На суде Хробак заявил, что понятия не имел о происхождении деталей. Он отделался лишь крупным штрафом…

– Прошу поконкретней, – раздраженно бросил Драч.

Он проглотил таблетку анальгина и запил ее водой.

– Возвратимся к Чугунов, – сказал подполковник.

Драч болезненно поморщился и перевел взгляд на Белейко, который был основным докладчиком.

– Евгений Тарасович дал мне задание проверить, не существует ли какая связь между Хробаком и Семкой Заикой, которые были односельчанами…

Видно было, что Белейко немного волнуется.

– Так вот… жили они на одной улице. Иона Хробак дружил с отцом Чугунова, а значит, знал Семку достаточно хорошо. Это первое. И второе: Хробака опознали по фотографии жильцы обворованных квартир, где он представлялся то деревенским гостем, то стекольщиком.

– Наводчик?

– У нас с Евгением Тарасовичем на этот счет сомнений нет: Хробак – наводчик.

– Тэ-эк…

Драч повеселел.

– Неплохо… – сказал он с удовлетворением. – Версия, вполне, я бы сказал, подходящая. Итак, треугольник: Басалыго, Чугунов и Хробак?