– Все-то ты знаешь, – пробормотал Олаф ошарашенно. – А сколько здесь… и где они… ну, дома с доступными женщинами? Я слышал, тут нравы свободнее.
– Этих домов не знаю, – признался Владимир.
Олаф обрадовался:
– Эх ты!.. Самое главное не знаешь. А то все: театры, церкви, портики… Сам знаешь, что не пойду проверять. Может, и врешь все. А вот доступные женщины…
Он умолк, поймав на себе насмешливый взгляд Владимира. Спросил подозрительно:
– Ну, что еще не так?
– Олаф! Разве не все женщины мира и так наши?
Владимир заметил, что викинг все чаще посматривает на небо. И удивление в глазах сына конунга растет. Ярко-синее, оно блистало чистотой и свежестью. Воздух был теплым, но не таким теплым, как в бане, в нем чувствовалась чистота и прохлада, а солнце блистало такое чистое, умытое, радостное, что Олаф наконец не выдержал:
– Великий Один!.. А верно, что небо здесь всегда синее?
Владимир горделиво выпятил грудь, словно это он сделал его таким чистым и радостным:
– Если и случается дождь, то солнце вот так же жарит. Слепой дождь, говорят. Дурачье! Как раз зрячий, ежели солнце смотрит… Здесь туча такая же редкость, как в ваших краях – солнце.
Олаф в восторге ударил кулаком по боку:
– Сказочная страна! Ромеи должны быть великими воинами, чтобы ее удерживать.
– Были, – сказал Владимир.
– Что? А теперь?
– В теплых краях все жиреют, а руки перестают удерживать мечи. То же стряслось и с ромеями. Так говорят волхвы, так говорят наши воеводы.
Олаф насторожился:
– Почему никто не захватит эти земли?
Владимир ответил после паузы:
– Захватят.
Олаф насторожился:
– Не ты ли мечтаешь?
Начальник дворцовой стражи внимательным взглядом окинул двух прибывших новичков. Сразу видно, с севера. Там народ крупнее, выше ростом, тяжелее, а в лицах дикость и свирепость, свойственная людям окраин мира, где сама жизнь восходит на крови и насилии. Оба с непокрытой головой, но в добротных кольчугах с нашитыми полосками железа. Все на обоих сидит притерто, как собственная кожа. У черноволосого, похожего на грека, из-за плеча торчит лук и колчан со стрелами, а мечи у обоих по варварскому обычаю на перевязи за спиной. Да и нельзя такие исполинские мечи носить на поясах, как принято здесь. У черноволосого из-за спины вообще выглядывают рукояти сразу двух мечей.
– Меня зовут Рикмед, – сказал он медленно, – я начальник дворцовой охраны. А вы двое, носящие мечи… Но кто сказал, что умеете ими пользоваться?
Они переглянулись, Владимир сказал медленно:
– Это верно… Они уже не скажут.
Олаф понял, оскалил зубы в злой усмешке:
– Даже не хрюкнут.
– Отхрюкались, – закончил Владимир. – Все, кто хотел проверить.
А Олаф набычился, предложил с надменностью, достойной самого конунга, захватившего Рим:
– Достойный Рикмед, выставь против нас четверых своих воинов. Возможно, они успеют это сказать… прежде чем отхрюкаются… то бишь их смелые души отлетят к своим богам.
– Бог един, – ответил Рикмед сурово, но достаточно безразлично. Он ощупывал их глазами. У золотоволосого правая рука толще от постоянных упражнений с мечом, ноги сухие, но в тугих жилах, а у черноволосого обе руки одинаково жилистые, сухие, перевитые желтыми жилами и синими венами. Он спросил неожиданно: – Левша?
– Оберукий, – ответил Владимир лаконично.
– Что? А, мастер двух мечей… Ну, это не пригодится. Здесь воюют в строю. Идите во двор, там посмотрят мастера по фехтованию. А уже там определят куда: на охрану конюшен или же пойдете подметать двор перед отхожим местом.
Во внутреннем дворике пахло потом, в углах лежали разбитые в щепы щиты. Явился прихрамывающий воин, с проседью, весь со вздутым постоянными упражнениями мясом, даже в лице ни капли мяса – только обтянутые грубой кожей и перевитые жилами кости черепа.
Его взгляд был оценивающим.
– Варвары Севера… Гм, единственное, что у вас есть стоящее, – это мечи… Здесь такие ковать не умеют. Или не хотят. Владеете только мечами?
– Еще топором, – сказал Олаф, – копьем, дротиком, палицей, клевцом, шестопером.
– На коне ездишь?
Олаф стиснул зубы, сдерживая гнев:
– Разве я похож на степняка? Но я умею все, что умеет печенег.
– Понятно, гордый сын моря… Герой драккаров. А ты, черноволосый? Как зовут?
– Владимир.
– Владимир… У нас в гвардии уже есть два Владимира, по одному Вольдемару, Вольдмару, Володимеру… Чем владеешь?