Князь Владимир

И тут же начали хватать за концы стрел, бросать на тетиву, он чувствовал болезненный щелчок по руке, тело жило как бы само по себе, он только выполнял то, над чем долго и упорно упражнялся еще в Киеве, а потом в Новгороде.

Первую стрелу он целил в грудь вожака, пусть там даже доспех, но дальность ли велика, всадник ли успел заметить и начал пригибаться, но Владимир не увидел, куда тот делся вместе с конем, а другие его стрелы обрушились на скачущих железным градом, били булатными клювами, но дружинники еще неслись вперед, вскрикивали от боли, затем начали замедлять бег куда раньше, чем оказались перед воротами.

Владимир видел обозленные бородатые лица. Двое соскочили с коней, бросились с топорами к воротам. Он быстро достал их тремя стрелами. Один сел у ворот, другой с проклятием убежал, зажимая шею. Из-под пальцев текла кровь, но стрелы Владимир не увидел.

– Отворяй! – донесся дикий крик. – Отворяй, именем великого князя!

Еще пятеро всадников кружились возле ворот. От стрел теперь закрывались щитами. Из леса, как с великим облегчением увидел Владимир, всадников больше не было.

– Кто такие? – крикнул он.

– Дружинники Ярополка! – свирепо гаркнул один, матерый и толстый, весь в кожаном панцире, поверх которого блестели широкие пластины железа. – Сдавайся!

Владимир вскрикнул, стараясь, чтобы голос звучал как можно испуганнее:

– А что мне будет?

– Дурень, – рявкнул воин, – ничего!

– Ну да, а пошто гнались?

– По приказу Ярополка. Тебя велено доставить в Киев. Только в Киев, ничего больше!

Голос был мощный, но чересчур уверенный. Явно подсказывает, понял Владимир угрюмо, чтобы не понадеялся бежать по дороге, до Киева еще ехать и ехать, и чтоб отдался в их руки сейчас.

– В Киев? – переспросил он недоверчиво. – Это верно?

– Клянусь Перуном! – сказал воин громко.

Владимир потребовал:

– А вдруг ты из торговцев? Поклянись Велесом.

Воин оглянулся на остальную четверку, те улыбались, а щитами загораживались от стрел уже не так тщательно.

– Не веришь, – сказал воин с укором. – Клянусь Велесом, клянусь великим Сварогом, Ярилой, клянусь Белбогом и самим Родом, что не видеть мне вирия и своих родителей, если не доставлю тебя целым и невредимым в Киев к твоему брату Ярополку!

Клятва прозвучала страшная, воины даже переглянулись, один побледнел, чуточку подал коня назад. Но бородач смотрел уверенно, сидел гордо, голос звучал властно.

Это не рус, подумал Владимир, холодея. И не славянин. Ни один рус, ни один славянин не произнесет такую клятву. Даже варяг не скажет такое, дабы не оскорбить богов земли, по которой ходит. Уже хотя бы потому, что пленник может умереть в дороге от хвори и тем самым клятва повергнет давшего ее в подземный мир в когти Ящера.

– Добро, – сказал он с облегчением, – я сейчас открою ворота… Только пообещайте не трогать моего друга. Он сильно ранен, истекает кровью. Не глумитесь над ним! Пусть умрет своей смертью.

– Договорились, – ответил воин поспешно.

Владимир соскочил на землю. Олаф с обнаженным мечом затаился у ворот, а на крыльце толпились челядинцы. В окнах мелькали испуганные лица. Кони, разогретые скачкой, кружили посреди двора.

– Все понял? – шепнул Владимир.

Он выдернул засов, створки подались. Олаф пятился, скрываясь за ними, Владимир быстро взял меч в правую, а левой тянул створку, показавшись наполовину.

Широкая улыбка бородача внезапно стала жестокой. Он пришпорил коня, тот ринулся в открытые ворота. Воины поспешно погнали коней следом, и Владимир перехватил меч обеими руками.

Глаза бородача расширились, но он не узнал, что обрушилось слева, а Олаф отпрыгнул и занес меч для страшного удара уже по другому. Конь внес страшно разрубленное тело во двор, следом вскочил еще один, этого достал Владимир, а затем поспешно выбежали из ворот. Всадников все еще трое, и они на конях!

– Один! – страшно вскрикнул Олаф.

– Перун! – крикнул Владимир еще звонче.

Всадники поспешно хватались за мечи, но те мгновения, когда верили в сдачу беглеца, расслабили их руки, чужие мечи быстро поразили двоих. Третий наконец выхватил саблю, завертелся в седле, с двух сторон подступили страшные, как боги войны, люди-великаны, их руки забрызганы кровью, а в глазах ярость.

– Нам не нужна твоя голова! – крикнул Владимир. – Опусти топор. Где сам Варяжко?

Воин, бледный и с расширенными от пережитого страха глазами, огрызнулся: