Чингисхан: Неизвестная Азия

Новгородская летопись старшего извода отчего-то считает, что храм Святой Софии в Киеве закладывался дважды — в 1017 и 1037 годах.

Еще о скифах. Автор «Славянской хроники» священник Гельмольд (1171 г.) причисляет к скифам не только славян, но и скандинавов.

Но вернемся в Золотую Орду, где татарская армия вновь собирается в поход — на сей раз в Европу…

Глава двенадцатая. Сияние и закат

В начале 1241 года, зимой, татарские тумены перешли Вислу, и начались события, известные как «монгольское вторжение в Европу». Этот поход тоже таит немало загадок. Судя по всем последующим событиям, сам Батый особенного желания вторгаться в Европу не испытывал, ему было неплохо и в золотой юрте на Волге. По версии Ипатьевской летописи, на эту кампанию Батыя подбил тот самый пленный тысяцкий Дмитрий, которого татары приняли на службу в Киеве. Предположение сомнительное: слишком масштабным был поход, чтобы начинать его единственно по совету едва принятого «в ряды» чужестранца, которого еще не проверили в деле…

Более правдоподобен вариант, по которому татары вторглись в Европу, преследуя своего старого «кровника», половецкого хана Котяна, бежавшего к венграм. За ханом числился весьма серьезный грешок — он в свое время убил татарских послов. Достоверно известно, что великий хан Угедэй писал венгерскому королю Беле, требуя выдать Котяна и обещая в случае неподчинения много неприятных сюрпризов. Как пишет современный отечественный историк, «Бела проявил враждебность к монголам». Подобные уклончивые фразы в устах европейского человека всегда настораживают. Уж не убил ли и Бела послов, по рыцарским правилам старушки Европы?

А вы знаете, так и оказалось! Только в 1920 г. в архивах Ватикана обнаружили письмо сменившего Угедэя великого хана Гуюка, где он в упрек мадьярам поминает именно что об уничтожении ими посольства…

Правое крыло татарского войска вошло в Польшу. Впрочем, это уже было не «татарское» войско, а имперское. Поляки моментально опознали среди наступающих смоленские и галицкие дружины. Глупо думать, что русских туда погнали силой — дружинник того времени, профессиональный вояка, жил исключительно военной добычей, так что вряд ли смолян и галичан пришлось долго уговаривать, как стеснительных девочек. А король Бела в письмах европейским монархам жалуется, что его обложили, как волки овчарню, всевозможные славянские «еретики», среди которых упоминает и бродников.

Татары захватили Сандомир и Краков, без особого труда разгромили парочку местных князей средней руки. В Силезии, у городка Лигнице им навстречу вышел человек посерьезнее — Генрих Силезский из польского королевского рода Пястов, к которому примкнули моравский владетель Владислав, тамплиеры и рыцари Тевтонского ордена…

Их тоже разбили быстро и качественно. Генрих и Владислав погибли в бою (причем неутешные родственники Генриха поставили над ним художественно выполненное надгробие, где вопреки очевидным фактам именно Генрих попирает ногами и щекочет мечом злого татарина, причем у татарина, вот диво, внешность совершенно русская…). Чешский король Вацлав, узнав об этаком афронте, решил с татарами не связываться (правда, некоторые источники уверяют, что какое-то мелкое сражение между чехами и татарами все же состоялось).

Тем временем левое крыло татар вторглось в Венгрию. К тому времени выяснилось, что хана Котяна недавно прирезали сами же венгры, но останавливаться уже никто не горел желанием.

В битве на равнине Мохи венгров расколошматили подчистую. При этом погиб татарский военачальник, чье имя до сих пор не удается определить точно. «Юань би-ши» именует его «Бахадуром», но о ком именно идет речь, непонятно. Эта смерть стала основой для устойчивой легенды, что в Венгрии погиб сам Батый, имевшей некоторое хождение и угодившей даже в отдельные русские летописи.

Король Бела бежал в Австрию. Вот тут Европу затрясло по-настоящему. По невежеству своему европейцы были нисколечко не осведомлены о том, что лежит за пределами их крохотного «континента», а потому терялись в догадках. Тут еще случилось полное солнечное затмение, и «цивилизованная» Европа, усмотрев в этом недобрый знак, ополоумела окончательно. Сохранилась масса свидетельств о невероятной панике, охватившей не то что континентальные страны, но и островную Англию. Со всех сторон неслись уверения, что настал конец света.