Падает мрак

Но полиция проверяла ее историю. У него дома ничего не нашли: никакого записывающего оборудования, ничего.

Ты вывернула каждое Лорино слово наизнанку, представив так, будто она лжет.

Но я и в самом деле так думала!

Да? А тебя действительно заботило, кто говорит правду, кто лжет? Твой похититель не прав относительно денег: не деньги волновали тебя в первую очередь, а потребность доказать всему миру, что ты лучше всех, лучше своего оппонента и с легкостью можешь заставить присяжных встать на твою сторону. Да и кто такие присяжные, в конце концов? Двенадцать человек, которые решают, кто лучший адвокат. Ты хотела быть лучшей, нет, ты хотела, чтобы тебя считали лучшей. Вот что для тебя по-настоящему важно.

А в деле «Корона против Мартина» это сыграло решающую роль, потому что ты просто не могла проиграть Питеру Телфорду.

Я берусь за каждое дело с равной энергией, — с негодованием возразила она сама себе.

Неужели? У Питера Телфорда есть все, к чему ты стремишься: успех, громкие дела, успешная карьера, которая через несколько лет приведет его в парламент. Но более всего ты завидуешь его престижу, потому что крайне тщеславна, разве не так, Клара?

В этих нападках на саму себя было много истины. Иначе зачем бы Клара всегда первой приезжала в Палаты? Почему бралась за любое предложенное дело? Почему, думала она, с запоздалым сожалением, ей так не хотелось везти дочь в школу в день ее рождения?

Потому что ты ставила карьеру — нет, победу над соперником — превыше семьи, превыше совести, порой даже превыше того, что сама считала правильным.

Клара опустилась на колени и закрыла голову руками. Неужели ее неукротимое желание во что бы то ни стало добиться высокого положения в мире юриспруденции послужило причиной самоубийства Лоры и убийства Элинор Гортон?

Глава сорок пятая

В комнате для совещаний сегодня царило оживление. Сидя на телефонах, детективы вели нескончаемые переговоры о продаже белого фургона или пытались отследить походы Келсолла в агентства по недвижимости. В комнату, размахивая листом бумаги с факсом, ворвалась Доун Тайрел.

— Ура! — воскликнула она, улыбаясь во весь рот. — Один из агентов вспомнил имя, когда ему показали фотографию. Келсолл назвался «Кирэн Лоренс». Инициалы, как у Лоры, только переставлены наоборот. Все, кто обзванивает гаражи и дилеров по продаже автомобилей, имейте в виду: тот, кого мы ищем, представляется Кирэном Лоренсом. — И она написала это имя на доске с залихватским росчерком.

Атмосфера в совещательной комнате разрядилась: похоже, расследование наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

Янг с несчастным видом переходила от стола к столу с черным мешком для мусора, прибираясь, опорожняя корзины для бумаг. Со стороны Лоусона было бы более милосердно отослать ее назад, в участок, тогда бы ей не пришлось сталкиваться лицом к лицу с остальными членами команды.

Торп спас из ее рук недоеденный шоколадный батончик и положил его обратно на стол.

— Тебе что, больше заняться нечем? — сварливо пробурчал он.

Поездка Торпа в больницу не принесла никаких результатов: его осведомитель наотрез отказался с ним разговаривать. Янг вполголоса пробормотала извинения. Торп вычеркнул из своего списка еще одного агента по недвижимости, поднял трубку и набрал следующий номер.

— Ее только что понизили в должности, Крис, — пояснил Флетчер, высовываясь из своего гнезда — стола, заваленного кипами газет, бумагами, стаканчиками из-под кофе и конфетными фантиками, — от старосты класса до уборщицы. — Он печально покачал головой. — А я-то на тебя так надеялся, Малыш!

— Не называй меня этим дурацким прозвищем! — огрызнулась Янг, однако голос ее прозвучал скорее умоляюще. Она чуть не плакала от обиды и унижения, возясь с мусором. Неужели трудно оставить ее в покое?

— Не принимай близко к сердцу, Малыш, — продолжал ерничать Флетчер. — Такая уж у нас работа: минута — и ты кандидат на объявление благодарности, другая — а ты уже в заднице, причем сама не понимаешь, как туда попала.

Янг поспешно ретировалась в самый дальний угол комнаты. Рейнер подняла на нее глаза, когда она проходила мимо. Закончив телефонный разговор, Рейнер положила трубку и вычеркнула из своего списка очередную фамилию.

— Держись!

Она бросила в мешок яблочный огрызок.

— Не понимаю, почему он надо мной все время насмехается? — воскликнула Янг.