Стервятник

– Что случилось? Ее шофер приезжал на ее машине, значит, не авария… «Да говори ты, болван, – добавил он мысленно, – а то я непременно хохотать начну…»

Капитан, с той же участливо-очерствевшей физиономией, со вздохом поведал:

– Родион Петрович, ваша жена погибла…

Родион уставился на него так оторопело, что Светочка зарыдала еще пуще, по-детски шмыгая носом.

Глава двадцать седьмая

Казенный дом

Симптомчик был весьма обнадеживающий – Родиона вызвали не повесткой. Неудобно, должно быть, вызывать повесткой убитого горем мужа безжалостно застреленной гангстерами молодой женщины. Предварительно созвонившись, к нему прибыл парень лет тридцати, в штатском, профессионально неброский, оперуполномоченный старший лейтенант такой-то – фамилию он пробормотал довольно невнятно, старательно сунул под нос красную книжечку, но Родион ее отстранил с горестным видом, отрешенным голосом заявив, что верит и так.

Сели в старенький москвичок – шофер тоже был в штатском, но прибыли не в РУОП, а в «серый дом», огромное здание, где разместились областное и городское УВД, местное отделение ФСБ и ОВИР. На несколько мгновений в сердце поселилось беспокойство, однако Родион почти сразу же овладел собой и отогнал мимолетные страхи – Робин Гуду бояться как-то не с руки, в особенности если он уверен, что сумел замести следы…

Он лишь недоуменно – ничуть при этом не играя – глянул на спутника:

– А почему сюда? Ко мне приезжали из РУОП…

Тот пожал плечами:

– Следствие ведет уголовный розыск… Мы.

«Интересно, как это следует понимать? – подумал Родион. – Что, они уже отмели версию насчет организованной преступности? Или тут что-то другое?»

Они шли по неприветливым, унылым коридорам самого казенного вида. Поднялись на третий этаж, спутник заглянул в кабинет без таблички, посторонился, пропуская Родиона, но сам следом не вошел.

За единственным, довольно старым столом сидела молодая женщина, лет тридцати, в сером кителе и майорскими погонами, симпатичная, даже красивая, но косметики был самый минимум, а рыжие волосы зачесаны назад и сплетены в старомодный хвостик, будто у пожилой учительницы.

– Садитесь, – сказала она с тем же казенным участием. – Майор Шевчук, Дарья Андреевна, уголовный розыск. Вы курите, если курите, я и сама дымлю… – Она помолчала, с постным лицом спросила: – Вам нашлось, с кем оставить дочку?

– Она у бабушки, – сказал Родион с соответствующим ситуации похоронным лицом. – У матери жены.

– Понятно…

Родион ее узнал – это она распоряжалась тогда окружающими ментами в форме и в штатском, стоя в дверях только что ограбленного обменного пункта. Только выглядела тогда гораздо сексапильнее, не затурканной чиновницей, как сейчас.

– Итак, Родион Петрович… – Она выдержала паузу. – Простите, что приходится вам надоедать в такую минуту, но это необходимо…

Он молча кивнул.

– Придется задавать и не вполне тактичные вопросы, никуда от этого не денешься…

– Я понимаю, – сказал он нетерпеливо, давая понять, что обойдется без утирания соплей. И она, сразу видно, намек поняла.

– Вы уже знаете обстоятельства, при которых все… случилось?

– Да, мне говорили.

– У вас есть какие-то предположения, догадки?

– Откуда? – пожал он плечами.

– Жена с вами не делилась какими-то тревогами? Может, ей угрожали?

Он добросовестно «подумал», мотнул головой:

– Ничего, даже отдаленно похожего. По-моему, дела у нее шли прекрасно.

– Она вам много рассказывала о своих делах?

– Практически ничего. Понимаете ли, за порогом квартиры у каждого была своя жизнь. Я не разбираюсь в бизнесе, а ей наш завод был мало интересен. Но я бы непременно заметил, будь она подавленной или встревоженной… У них же там есть своя служба безопасности, можно у них узнать…

– Честно говоря, я с ними еще не успела поговорить, – сказала она извиняющимся тоном. – Масса работы… А людей мало. Платят сущие гроши, честно вам скажу, удержать нечем…

«То-то ты и серенькая такая, – подумал Родион, отметив, что ножки у майора женского пола весьма даже хороши. – Приодеть бы как следует в импорт, юбку укоротить… Обручального кольца что-то не видно – советская неудачница, надо полагать? Некуда больше податься? Вузовский значок, ага. И ленточка, смахивающая на орденскую, – ну, видимо, какая-то юбилейная медаль. Шевчук, Шевчук… Знакомое что-то».