Стервятник

– Кристально излагает девочка, – сказал Родион, вспомнив о своем положении атамана.

– Свалились на мою голову…

– Быстрей просветишь – быстрее уйдем, – безжалостно сказал Родион.

– Вас видели? Или все чисто?

– Ручаюсь, чисто, – сказал Родион.

– Трупов, точно, нет?

– Говорю же – даже побитых нет… Связали и оставили грустить. Следов к нам ни малейших.

– Вашим бы хлебалом, дяденька, да медок наворачивать… Сонька, а тебя кто навел?

– Людка.

– На нее могут выйти?

– Вряд ли. Там, на Киржаче…

– Эй, я знать ничего не хочу! – Он прямо-таки подскочил за столом. – Значит, Людка… Надо подумать. Она сегодня с десяти работает, успею поговорить. Деньги в зубы – и пусть исчезнет недель на пару. Давно собиралась мамашу навестить, только рада будет… Софи, ты меня не благодари. Я не заботливый, я жить хочу, и, что характерно, с целым, не разукомплектованным организмом… Вы тоже, а? Итак… Прощенья просить бесполезно – и потому, что могут прирезать сгоряча, и оттого, что хата наверняка уже пустая. Серьезный человек после такого налета слиняет моментально. На всякий случай. Вас, ребятки, да и меня заодно, спасти может одно: будем богу молиться, чтобы это был гастролер, бегун на длинные дистанции. А может, ему не поверят и самого возьмут в ножи. Был бы идеальный вариант… – Он запустил все десять пальцев в волосы, безжалостно разрушив ровнехонький пробор. – Если вы сделали все чисто, а люди там горячие, может и так кончиться…

– Короче, – поторопила Соня.

– Что – короче? Ладно, я чересчур уж пессимистически был настроен… Если все и всамделе чисто – ложитесь на дно и не светитесь. Не было ничего. Только весь порошочек нынче же выкиньте в Шантару пусть рыбки покумарят вдоволь… Ясно? Жизнь дороже денег… И не было вас тут. И никакого кокаина не было… – Он нетерпеливо вскочил. – Ребятки, идите себе, и не забудьте эту дрянь, чтобы у меня ни крупинки не осталось…

Соня вскочила первой. Родион неторопливо поднялся следом.

Один непостижимо долгий миг он решал, оставить в живых этого сопляка или ради вящей своей безопасности отправить в края Вечной Охоты.

Выпала жизнь – во-первых, парнишка играл честно, во-вторых, у Родиона оставалось лишь четыре патрона к бесшумке, их следовало поберечь на черный день. Прикупать на рынке было бы чересчур рискованно, учитывая топотавшего по пятам ангела-хранителя.

…Через сорок минут они с Соней стояли на невысоком обрыве над серой, спокойной Шантарой – на правом берегу, неподалеку от города. Место, правда, было довольно глухое, от дороги пришлось пробираться метров сто по сосновой чащобе, и шум проезжавших редких машин почти не доносился. Даже белки цокали высоко на ветвях.

– Мы тут когда-то рыбачили, – сказал он. – В студенчестве. Дно твердое, течения у берега нет, а вот глубина приличная, метров десять, вдобавок там ямы…

– Решил все же…

– Пусть полежит, – сказал он. – Мало ли что. Коли уж столь бешеные деньги…

Почти не размахиваясь, бросил в воду большой пакет – набитые кокаином жестянки, надежно укутанные в шесть слоев пластиковых пакетов и отягощенные кирпичом. Глухо булькнув, взметнув невысокий веер брызг, клад утюгом пошел ко дну. Через пару секунд спокойная мутная вода вновь стала гладкой.

Оглядевшись, Родион достал перочинный нож и ловко вырезал на стволе ближайшей сосны КАТЯ, отхватывая острым лезвием невесомые пласты бугристой коры.

– Это что за Катя такая? – ревниво спросила Соня.

– Абстракция, из головы выдумал, – сказал он. – А то забудем еще от волнения… Возле приличного клада полагается примету оставить, – и нехорошо усмехнулся. – Вообще-то, для надежности, согласно капитану Флинту, стоило скелет на берегу положить. Этой твоей Людочки, пока болтать не начала…

– Родик!

– Да я шучу, – успокоил он. – Послушай, а Виталик не мог над нами пошутить? Обидевшись, что я тебя увел? И не кокаин это, а импортный порошок от блох…

– Не похоже. У него даже уши от страха были бледные. Никогда таким не видела. Угораздило нас, Родька…

– Ничего, – сказал Родион веско, как и полагалось атаману. – Обойдется. Но пора исчезнуть из этого милого города. С глаз долой – из сердца вон.

Обнял ее за плечи, притянул, и они долго стояли над обрывом, задумчиво глядя на серую спокойную воду.

Глава двадцать девятая

Я наклонюсь над краем бездны…

Ирина открыла дверь сама, почти сразу же. Как обычно, Родион увидел ее в совершенно новом облике: воздушное розовое кимоно, пышное, но почти прозрачное; обильное брильянтовое сверканье, аура радужных лучиков (горела не только люстра, но и два настенных светильника), темные волосы зачесаны за спину, ниспадают шелковым водопадом. Показалось, или ее губы на миг досадливо поджались? Впрочем, это уже не имело никакого значения…