Стервятник

Проверил замок внешней двери – ни малейших следов взлома. Да и услышала бы, начни кто-то возиться с дверью – телефон в исправности, на столе так и остался стоять черно-зеленый газовый баллончик. Попалась на одну из уловок, какие, не особенно и мудрствуя, изобретали они сами… Что налетчики могли взять? Да ничего, все спрятано в подвале, Сонин кошелек с какой-то мелочью валяется под креслом – не прельстил…

Он устало опустился в кресло, закурил, не сводя глаз с кукольно-спокойного личика девушки. В голове стеклянно позванивала томительная пустота. Вялое осознание утраты так и не переросло в боль.

Нужно что-то делать, и побыстрее. Скоро тело совсем закоченеет. Вечная проблема, больше всего отчего-то мучающая героев французских кинокомедий: что делать с трупом? Нельзя оставлять поблизости от дома, чтобы не навести на «берлогу». За все недолгое время, что Соня здесь прожила, на лестнице никто почти и не встречался, да и кто нынче в многоквартирных домах знает в лицо хотя бы половину соседей по подъезду? И все равно, начнут шмыгать сыскари…

Время не такое уж позднее, что скверно. Едва минуло десять вечера, темно, конечно, но подъезжают машины, выгуливают собак, в соседнем подъезде шумно гулеванит свадьба: нынче суббота, день свадеб, «кровавый день», как его цинично именует молодежь…

Отвезти в парк? Положить где-нибудь на обочине и быстренько уехать? Имитировать несчастный случай? Интересно, какой? Упала на лестнице? Поскользнулась в ванной? Опасно. Нельзя оставлять поблизости, а подальше отвезти еще более рискованно. Разбить «форд», обставить все так, словно они вдвоем попали в аварию? Чревато. Он не знал толком, как врачи определяют время смерти, могут всплыть нехорошие несообразности…

Отправился на кухню, старательно, методично принялся за уборку, выгребая в мусорное ведро чуть подмоченную снизу мешанину. Потом навел порядок в комнате. Пора было решаться. Бонни отправлялась в дальнюю дорогу – бедная, доверчивая Бонни, решившая, что роль подруги удачливого гангстера убережет ее от скверных напастей… А ведь это она, если вдуматься, определила его судьбу, не случись встречи с ней, Родион мог и шагать по прежней дорожке…

Прихватив фонарик и мощную отвертку, спустился на первый этаж, отключил пакетник и, когда лестничная клетка погрузилась во мрак, отломал пластмассовые боковинки пакетника, действуя отверткой, как рычагом. Остался лишь толстый железный шпенек, теперь свет можно было включить лишь с помощью плоскогубцев.

Сходил на улицу, подогнал «форд» к самому подъезду, оставив двери незапертыми. Медленно поднялся в квартиру, ступая грузно, тяжело. Присел на дорожку. Собрался с духом.

Поднял Соню, обхватив обеими руками пониже груди. Спохватился: она же босая… Нашел носки и кроссовки, надел. Сделать это было совсем легко. Вновь оторвал от пола, потащил на площадку, лягнул ногой внешнюю дверь, и она захлопнулась, щелкнул замок.

В давние времена ему не раз приходилось транспортировать таким вот образом перепивших дружков, но в них, бесчувственных, сохранялась жизнь, скреплявшая тело, а теперь все было труднее во сто крат. Тело девушки казалось прямо-таки чугунным, неудобно висело в его руках, пригибая к бетонному полу. Ноги волочились совсем иначе, чем у пьяного, задевая за каждую ступеньку В лифт он со своей ношей войти не решился, поплелся вниз пешком, то и дело рывками подбрасывая труп, чтобы не сползал, Сонина голова больно ударяла его в щеку, в висок, словно наполненный песком мешочек, ее волосы казались ледяными, касались лица, будто пучок сосулек. Вскоре Родион ощутил сущую ненависть – к тому, что волок.

А ведь приходилось еще временами подсвечивать себе фонариком, чтобы не споткнуться и не полететь вверх тормашками…

Он запутался в счете этажей. На миг мелькнуло безумное ощущение, будто лестница вытянулась в бесконечность, уводит его в недра земли, в подземное царство мертвых, словно Орфея, вынужденного самолично доставлять Эвридику к владыке бестелесных душ…

Внизу совсем близко, хлопнула дверь, послышалось сердитое бормотание, осторожные шаги – человеческие и еще чьи-то, чиркнула спичка, заколыхалось пятно тусклого света. Другие шаги, мягкие, приближались гораздо быстрее, в мозгу у Родиона вдруг пронеслось: они встречают… Хоть и не понял толком, кого имеет в виду.

Шумное собачье хаканье близилось. Вспыхнула еще одна спичка, совсем рядом. Родион, с маху остановившись, прислонил Соню в углу, изрядным напряжением мускулов поддерживая тяжелое тело в вертикальной позиции, обхватил, обнял, прильнул к холодным губам, заслоняя своим телом от непрошеного свидетеля, долгий поцелуй с мертвой наполнял паническим страхом, волосы на затылке начинали шевелиться, будто под яростным порывом неземного ветра…