Стервятник

– За это не убивают. А если и убивают, то романтические юнцы, в существование которых в конце двадцатого века я как-то не верю. Дал бы по шее, выгнал, заявил, что меж нами все кончено… Нет никаких мотивов.

– Ой ли? – спросила Даша. – Предположим, ваша жена держала дома левые доллары, «черный опал». С бизнесменами это сплошь и рядом случается. Вы решили, что эти денежки вам пригодятся в новой жизни. Алиби обеспечивала Сонечка Мил адова. А потом вы решили, что делиться с ней не обязательно. Или узнали о ее работе в эскорте и побоялись, что девочка такого плана – ненадежный партнер, в чьем молчании и хладнокровии нельзя быть уверенным.

– Вы в самом деле во все это верите?

– Не особенно, – призналась Даша. – Я вам просто хочу доказать, что мотивы могли отыскаться.

– Ну как же, наслышан. Мастера вы подбирать мотивы.

Она по-кошачьи сузила глаза:

– Можете верить, можете нет, ваше право, не вижу смысла перед вами рассыпать клятвы… но я в жизни не фабриковала дел. – Она усмехнулась. – Возможно, не по врожденному благородству души, а из профессионального рационализма – пришить дело, откровенно вам скажу, не столь уж трудно. Вся загвоздка в том, что при этом истинный виновник останется на свободе, и мне же его ловить придется, потому что может не остановиться на достигнутом… В общем, предпочитаю дел не шить.

– У меня создалось другое впечатление.

– Родион Петрович, понимаю ваше благородное негодование, но при сложившейся ситуации любая полиция мира начала бы задавать вам вопросы… А иные мои знакомые из парижской префектуры на моем месте с вами бы поступили и покруче… Давно бы светили в лицо лампой и били кулаком по столу – врут французские фильмы насчет такого стиля, знаете…

– Хорошо, – сказал Родион. – В таком случае поступайте по закону. Предъявляйте обвинение…

– У нас оперативники обвинение не предъявляют. Не в Америке.

– Ну, пусть тогда прокуратура старается. А на будущее избавьте меня от подобных рандеву. Либо вызывайте официально, либо…

– Либо? – прищурилась Даша.

– Ну, не знаю, что там у вас…

– Мне уйти?

– Как хотите. Вообще-то, лицезрение ваших ножек мне доставляет эстетическое удовольствие… Вы всегда без лифчика ходите?

Увы, вывести ее из терпения не удалось.

– Когда как, – сказала Даша. – Весна, душа поет, весна – стало быть, и новые надежды… Родион Петрович, а почему вы сказали Марине Буториной, сестре вашей жены, что намереваетесь вкладывать деньги в ее предприятие, если собирались уехать из города насовсем?

И до Маришки добралась, тварь?!

– Я и не собирался, – сказал Родион. – Ну откуда у меня деньги?

– Тогда?

– Господи, да хотел произвести впечатление! – сказал он с хорошо рассчитанной яростью. – Если предельно откровенно – не без расчета на постель. Да, в это время у меня с Соней уже все было обговорено… Что, кобелей наша доблестная милиция тоже преследует?

– Нет, конечно, – при условии соблюдения ими законов.

– И как, я соблюл?

– Во всем, что касается Марины? Безусловно.

– Как вы поступили с фотографией, которую она вам отдала?

– Жене показал, – огрызнулся Родион.

– После чего решение о разводе и приняло вполне цивилизованные формы.

– Вот именно, – сказал он. – Так что не было мне нужды их убивать, после такого подарка судьбы. Как по-вашему, после беседы с демонстрацией снимка стала бы признаваться мне жена, что держит дома под кроватью левые доллары?

– Вряд ли…

– У вас все?

– Не совсем, – сказала Даша. – Хотелось бы поговорить еще и о Вершине…

– Бож-же мой, – покачал головой Родион. – Вы и его мне шьете? Не стесняйтесь, валите до кучи… Шея терпит.

– А кстати, где вы были во время его убийства?

– А когда его убили? Вернее, во сколько? – Родион был спокоен. – Вот уж где нет никаких точек пересечения, так это между мной и Вершиным…

– Вершиным или – Вершиными?

– Не понимаю, о чем вы, – сказал Родион.

– Я и сама, признаться, не все понимаю…

– Может, в таком случае, сначала сама с собой разберетесь, а потом станете приставать с разными глупостями?

– А что, если попробуем вместе разобраться? Вы точно помните, что тогда вашу супругу на белом БМВ подвозил именно Вершин?

– Ну, мог и ошибиться…

– Извините, но вы дали совершенно недвусмысленные показания…

– Человек, чью фотографию вы мне тогда показали, очень напоминал того, что подвозил…