Басилевс

– Это все Оронт, – с уверенностью сказал Неоптолем – вино опять вернуло ему мужество и обычную развязность. – Попадется мне когда-нибудь этот пес… – злобно проворчал он, скрипнув зубами.

– Если Оронт знает, где находится Митридат, значит… – начал с тревожной задумчивостью Архелай.

– Именно, – понял Диофант недосказаное таксиархом. – Оронт настырен как волк, идущий по кровавому следу. Потому я и собрал вас здесь, чтобы посоветоваться, что нам делать дальше.

– Оронт не остановится до тех пор, пока не настигнет царевича, – молвил Архелай. – Митридату нужно уходить из Малой Армении.

– Куда? – спросил Неоптолем. – Опять в горы?

– На этот раз нет, – ответил за Архелая хилиарх. – Близятся серьезные события, и Митридат должен быть где-то неподалеку, но в подобающем его высокому сану обществе.

– Может, отправим его в Амис? – таксиарх выжидательно посмотрел на Диофанта. – Там сейчас Гай с Паппием.

– Митридат чересчур приметен, в отличие от Гая и молодого лекаря, – Диофант задумался.

– А может… кхм! – прокашлялся Неоптолем, – на Боспор, к царю Перисаду. Насколько я знаю, Митридат Евергет и Перисад были дружны, и, надеюсь, царь Боспора не откажет в убежище сыну старого друга.

– Великолепная мысль! – просиял Архелай. – У Перисада блестящий двор, он окружил себя выдающимися поэтами и мыслителями, и, наконец, Пантикапей, что называется, под боком. Хорошее судно доберется из Синопы в столицу Боспора за двое суток, а то и раньше, если будет попутный ветер.

– Пожалуй, ты прав… – медленно сказал Диофант; его чело прояснилось. – Пантикапей именно то место, где Митридат будет в безопасности. Уж там Оронт искать его не станет. А мы тем временем распустим слухи, что царевич опять скрывается в горах Париадра.

– Где сейчас Даипп? – спросил Неоптолем.

– Он укрылся в Понтийской Комане в главном храме богини Ма-Эннио, – ответил хилиарх.

– Гнусный хорек, – со злобой прошипел Неопто– лем. – Нашкодил, пустил свой зловонный дух – и опять в нору.

– Хитрец, – с ненавистью сказал Диофант. – Сам в норе, но его сикофанты рыскают днем и ночью, как голодные крысы. Ничего, мы подождем, осталось недолго.

– Значит, Пантикапей… – пытливо глядя на Диофанта, то ли спросил, то ли подтвердил мысли товарищей Архелай.

– Решено! – коротко рубанул воздух правицей хи-лиарх. – Для охраны и сопровождения Митридата из Ани-Камаха до побережья нужно направить отряд отборных воинов, надежных и многократно проверенных. Возглавишь их ты, Неоптолем. С тобой пойдет и Моаферн, он хорошо знает горы и дорогу в Малую Армению.

– Слушаюсь и повинуюсь! – просиял лохаг. – Для меня это большая честь, – он повел могучими плечами. – И возможность размяться. А то от сидения в Синопе у меня скоро мозоли на мягком месте образуются, – Неоптолем грубо захохотал.

– Ты, Архелай, нужен здесь, – Диофант предупредил вопрос, готовый сорваться с губ таксиарха. – Разыщи купца, нашего сторонника, и быстроходное судно, на котором Митридат выйдет в море. Заплати щедро – деньги у нас есть.

– Я знаю такого человека, – после некоторого раздумья сказал таксиарх. – Но мне нужно дня три, чтобы выяснить, где он сейчас находится. Мое отсутствие на дежурствах в царском дворце может заметить Клеон. А этот горе-стратег в последнее время стал чересчур подозрительным.

– Это я беру на себя, – успокоил его Диофант. – Пора уходить, – он поднялся, с легким беспокойством окидывая взглядом обеденный зал харчевни, постепенно заполняющийся личностями подозрительного вида.

– Ани-Камах! – воскликнул громче, чем следовало бы, радостный Неоптолем в предвкушении опасных приключений в горах, на вольном воздухе, вдали от изрядно надоевших казарм. – В путь! И да хранит нас Серапис…

При этом возгласе Сабазий, притаившийся снаружи «Мелиссы» под окном, возле которого сидели таинственные гоплиты, в испуге отпрянул в нишу, где находилась потайная дверь на задний дворик. Через него во время облав, изредка случавшихся и в этих, пользующихся столь дурной славой местах, уходили от городской стражи воры и разбойники. Хозяин харчевни, оправившись от испуга, не смог побороть в себе любопытство и рискнул подслушать разговоры странных и необычных посетителей. Но, к его глубокому сожалению, они разговаривали тихо, и только последний возглас Неоптолема достиг ушей пронырливого хитреца Сабазия.

«Ани-Камах… – размышлял он спустя некоторое время, пересчитывая серебряные монеты, оставленные на столе гоплитами. – Это очень далеко от Синопы… по-моему, где-то в горах… Интересно, что они там забыли? И почему такие богатые воины вдруг решили почтить своим посещением мою… м-да, скажем так, не очень видную и мало кому известную харчевню. Это подозрительно. Очень подозрительно…»