Придон

Его слушали с восторгом, он сумел зажечь, а сейчас сотни голосов заорали дико и грозно:

– Чаши!..

– Золотые чаши!..

– Пусть принесут золотые чаши, иначе мы здесь разнесем все!

Наиболее нетерпеливые ринулись к воротам, там ожидала толпа слуг. В их обязанности было доставлять необходимое для пира из дворца Тулея, если вдруг такое не отыщется во владениях Дуная. Булат сразу прокричал громко, что если им на пир не доставят золотую посуду, из которой должны пить герои, а не лизоблюды во дворце, то они сами придут и возьмут.

Он был пьян, но все же понимал, что дворцовая армия, пусть и сильно поредевшая, в состоянии разгромить пьяный сброд, в который превратились могучие и дерзкие отряды наемников. Правда, Тулей этого не станет делать, ведь он старается их использовать против артан, потому…

Он видел по глазам слуг, среди которых были люди и очень высокого ранга, что чаша весов заколебалась. Он уже ожидал, что последует отказ, и сам готовился с пьяным смехом отступить, но старший из слуг сказал осторожно, что, конечно же, они герои и должны пить и есть из достойной их посуды, но сейчас ночь, а эта посуда хранится в особой комнате, что запирается на ключ. А сам ключ хранится у главного распорядителя пиров.

– Так возьмите у него! – вскричал осмелевший Булат. Толпа, что явилась вслед за ним, поддержала свирепым ревом. – Или вам помочь?

В толпе раздались веселые вопли:

– Мы поможем!

– Мы так поможем!

– Мы всегда с удовольствием… Слуга ответил еще осторожнее:

– Черево, главный распорядитель пиров, очень важный человек и очень близок к Его Величеству… Никто не осмелится разбудить его ночью. Он страшен в гневе!

Булат прокричал громко:

– А мы, по-твоему, овечки?

Толпа, к которой он и обращался косвенно, заорала, засвистела, заулюлюкала дикими голосами.

– Мы – овечки!

– Божьи коровки!

– Ягненочки!..

– Мы те зайчики, что придем и всех…

Очень не скоро показались роскошнейшие носилки. Их сопровождали тридцать закованных с головы до ног лучших воинов из дворцовой охраны. Все сидели на огромных конях, сами огромные и страшные, и в ожидающей появления Черева толпе ненадолго воцарилось почтительное молчание. В дворцовую охрану отбирают сильнейших, у них лучшие доспехи, и каждый из этой стражи легко справится с десятком простых воинов.

Носилки несли четверо хорошо сложенных рабов. Все обнажены до пояса, но на запястьях и предплечьях широкие золотые браслеты, широкие шаровары из дорогого шелка, а на головах пышные красные шапки.

Носилки остановились перед воротами в сад, Булат напрасно зазывал вовнутрь, носилки опустились на землю. Занавески раздвинулись, оттуда медленно поднялся грузный Черево, главный распорядитель пиров. Он посмотрел на Булата и пьяную толпу холодно, с настоящим величием повелителя.

– У вас есть все, – сказал он с нажимом, – но теперь вы, похоже, захотели еще и неприятностей?

Толпа струхнула, голос распорядителя звучал с той властностью, что подчиняет огромные массы и заставляет их двигаться бездумно туда, куда укажут. Булат тоже струхнул, но хмель кружил голову, иногда ему казалось, что он находится на корабле в открытом море, он подбоченился и заорал:

– Нам не нужно чужое!.. Но мы проливали кровь за Куявию! Где золотые чаши, из которых должны были пить только пролившие кровь за страну?

Толпа глухо зароптала. Там еще прятались друг за друга от пронизывающего взора Черева, но всяк вспомнил, что первоначально чаши предназначались только для тех, кто не только выказал себя в боях за страну, но и был ранен, пролил кровь. Однако очень скоро все чаши оказались во дворце, где из них пьют дворцовые лизоблюды и эти вот, закованные в железо, могучие и свирепые, но все-таки не воевавшие с врагами страны, а если и убивавшие, то только внутри дворца, своих же куявов.

Черево сказал с той же властностью:

– Возвращайтесь к столам! У вас есть все. Если недостаточно вина – вам его пришлют. Однако могу подсказать, что в подвалах дворца Дуная есть много чего. А в его тайных комнатах еще немало сокровищ, которые вам вполне бы пригодились…

Толпа взревела громче. Булат заколебался, Черево явно старается перевести их стрелы на другую мишень, но в самом деле проще громить и грабить дворец, оставшийся без хозяина, чем пытаться выжать что-то из Черева, за которым стоит сам грозный Тулей.

– Хорошо, – сказал он зловеще, – мы отыщем себе кое-что в хозяйстве Дуная. Но мы запомним, что нам отказали в праве пить из чаш героев. И мы это будем помнить завтра, когда придет пора выступать в поход на врага… Не знаю, но мне кажется, что не все… да-да, не все пойдут защищать страну, что так поступает с ними!