Из схватки вырвался Рипей, кровь текла из разрубленного плеча, закричал еще издали:
– Ваше Величество!.. Мы разбиты. Уходите, мы задержим погоню.
– Разбиты, – повторил Тулей с горечью. – Так зачем бежать?
На него смотрели непонимающе. Рипей опомнился первым, вскрикнул:
– У артан не будет полной радости, если вы уцелеете!.. Они будут знать, что у них остался враг…
– Куявия погибла, – сказал Тулей мертвым голосом. – Город падет, Итания окажется в руках захватчика. Я ничего не сумел сделать, чтобы ее спасти… Нет, я останусь с теми, кто сегодня пролил кровь и отдал жизнь.
– Ваше Величество!
– Пора, – сказал Тулей строго, – пора исполнить свой последний долг!
Он поднял коня на дыбы, все видели, как он взметнул руку в прощальном приветствии, взметнулся пурпурный плащ за его спиной. Тулей понесся в гущу битвы, как большой орел, сильный и прекрасный. Воины стегнули коней и понеслись, страшась отстать от своего повелителя, что вдруг выказал странную для куява неправильность в поведении.
Невиданное дело: три куявских отряда отказались сдаться, дрались отчаянно, и сколько им ни кричали, что битва уже кончена, великий Тулей убит, а все полководцы либо в плену, либо убиты, они отвечали руганью, сами бросались навстречу, рубили и крушили, пока не падали изрубленные так страшно, что ни один человек не мог бы стоять на ногах с такими ранами, а они сражались и даже глумливо запевали песни.
Эти три отряда, а там было по несколько сот человек, взяли в кольцо, пытались смять, но, когда куявы оказались окружены валом из трупов артан, артане пришли в ярость и пробовали забросать врага стрелами, но это показалось слишком медленным, и снова ринулись со всей яростью, рубили топорами, захваченными мечами, по стальным доспехам стучали булавы, молоты, железные наконечники копий, куявы дрались, как древние герои – огромные, свирепые, исполненные дикой силы, умелые, и умирали с достоинством, дрались до последнего, уже падая, все еще дрались, уже с заволакивающимися смертью глазами старались ухватить врага, удержать цепенеющими пальцами…
Рипей с сотней наемников пробился через ряды артан, оглянулся, прокричал:
– Где Тулей? Почему не вижу?
Один из наемников крикнул:
– Он хорошо дрался, но его изранили, как будто на нем рубили свинину. Мы его в беспамятстве положили на телегу. Двое наших увезли в лес…
Рипей просиял:
– Прекрасно! Это испортит дикарям победу!.. Ну, а мы дадим последний бой!.. за мной!
Под Придоном убили третьего коня, дальше рубился уже пешим. Никому опередить себя не позволял, весь забрызганный кровью, с прилипшими на молоте человеческими волосами. Он выглядел как свирепый бог войны. Он не верил своим глазам, никто из куявов не упал на колени и не просил пощады, никто не стремился сдаться в плен и спасти жизнь. Даже те, кто остался в одиночестве, дрались со всей яростью. Им кричали, обещали не только жизнь, но и свободу: ведь победителям надлежит быть великодушными, однако разъяренные куявы отвечали бранью, бросались с поднятым оружием и гибли, пораженные, как и надлежит погибать мужчинам, в грудь и голову.
В числе последних героев сражался Рипей. Он выглядел несокрушимым, вокруг образовался вал из трупов, а когда сделал пару шагов вперед, Придон понял, что такие горы трупов Рипей оставляет за собой с самого начала битвы. Блестящие доспехи потускнели от множества свежих зарубок, огромный меч в зазубринах, но сам Рипей даже не ранен, и всякий, кто вступал с ним в поединок, погибал от первого же удара. На него пробовали бросаться по двое и по трое, что вообще-то гнусно, если не в общем сражении, а сейчас как раз битва уже закончилась, пора следовать совсем другим правилам…
– Эй, – прокричал Придон свирепо, – ты узнал меня, герой?
Рипей повернул к нему голову. Придон подходил медленно, давая Рипею время собраться для схватки с новым противником.
– Ты, – донесся глухой голос из-под шлема, – тот самый… Почему я не убил тебя тогда?
– Ты можешь попытаться сейчас, – сказал Придон зловеще. – Твое имя будет овеяно славой!
– Мне не побить тебя, – ответил Рипей, – и ты знаешь почему. Даже без меча Хорса в руке ты сильнее… Но я дам тебе бой! И мое имя в самом деле будет покрыто славой, а вот твое…
Он не стал ждать, пока подойдет Придон, сам шагнул по залитой кровью земле. Воины вокруг затаили дыхание, тяжелый молот и такой же тяжелый меч замелькали с одинаковой легкостью. Воздух наполнился грохотом, лязгом, треском.