Придон

– Придон, – простонала она шепотом, – что ты со мной делаешь…

– Это не мы, – ответил он шепотом, – это боги внутри нас.

Она чувствовала его обжигающее дыхание. Он трепетно касался губами ее волос, отыскал среди взбитых локонов кончики ее ушей.

До прошлой ночи девственница, всячески оберегаемая от грубостей жизни, она сейчас отчетливо знала, что с нею произойдет, как это произойдет, и, прости ее Куявия, не чувствовала ни страха, ни стыда. Если он перестанет трогать губами ее уши, виски, шею, зарываясь лицом в копну волос, она ощутит потерю. Тело наливалось жаром, зов древних богов звучал все громче.

Она повернулась в его объятиях, их взгляды встретились. Он увидел в широко распахнутых лиловых глазах разгорающееся безумие. Платье скользнуло к ее ногам, он схватил ее на руки, и они упали на ложе.

В этот раз это чудовище как будто терзалось раскаянием и сделало все, чтобы не причинить ей боль. Даже удивительно, насколько он может быть нежным и заботливым. Хуже того, на какое-то время как будто потеряла власть над собой, ее руки перестали его отталкивать и… как стыдно даже вспомнить, обхватили за шею, такую толстую, крепкую, горячую, а ее окаменевшие губы растаяли под его горячим ненасытным ртом.

Правда, это длилось только миг, устыдившись, она заставила себя застыть, замереть, к тому же и его объятия ослабели, хотя ее не выпустил, держал, как в колыбели.

Она пошевелилась, сделала вид, что ей это неприятно, и его руки послушно расцепились. Она отодвинулась.

Наконец за спиной щелкнуло, он шумно выдохнул, далекие занавески колыхнулись. Все это время, похоже, он сдерживал дыхание, словно, сцепив зубы, с огромными усилиями нес на себе гору.

– Спасибо, – сказала она как можно более ровным голосом. – Я вижу, что не всегда артане жгут дома, насилуют женщин и бросают младенцев в огонь…

– Вранье, – ответил он сдавленным голосом. – Мы не бросаем младенцев в огонь. А жечь дома и насиловать женщин – право войны! Куявы разве не жгли наши дома и не насиловали женщин?

Она повернулась к нему лицом. Глаза ее смотрели строго, но щеки окрасились румянцем. Губы покраснели и вздулись. Придон уловил в ней некоторое смущение, пальцы ныли от жажды ухватить ее, он жадно сглотнул, переступил с ноги на ногу.

Итания некоторое время смотрела строго, наслаждаясь замешательством такого могучего и ужасного человека. Мелькнула непрошеная мысль, что всю эту ужасную войну в самом деле развязал именно этот человек. Тот самый, что вот сейчас краснеет, что-то мямлит, не знает, куда деть руки, что-то жалко лепечет. А войну начал из-за нее, и об этом уже начинают слагать песни…

А у нее, мелькнула новая мысль, уже есть над ним некоторая власть. Но вот только употреблять ее… в этом что-то от унижения ее достоинства дочери властелина Куявии.

Глава 5

Он подошел и встал перед ней на колени. В сумраке странно блестели ее глаза с расширенными зрачками, золотые волосы казались светлой пеной, что наполовину укрывала грудь. Он смотрел снизу вверх, внезапно стало страшно коснуться ее, такой небесной, чистой. Она вздохнула прерывисто, он ухватил ее руку, поцеловал пальцы, прижался щекой и замер в нестерпимом счастье.

– Итания…

– Молчи, – ответила она шепотом. – Молчи.

Он снова целовал тонкие пальчики, бледные и почти прозрачные в слабом свете серпика луны. Вторая половинка не исчезла, казалась как бы погруженной в воду, просвечивала едва-едва, от нее тоже свет, но невидимый, странный, однако ощутим, по лицу побежали слезы, но уже не жгучие, а слезы неслыханного счастья, упоения.

Она высвободила руку, но не рывком, не грубо и даже не с холодным равнодушием, что страшило еще больше, а как бы извиняясь, прошла, ступая босыми ногами, из-за чего казалась совсем маленькой, к окну. Небо черное с синевой, редкие звезды, редкие облака, освещенные сверху лунным светом, а снизу багровым огнем пожаров. Вокруг луны призрачный светящийся круг, даже кольцо, сквозь которое мигают звезды.

Он с радостным изумлением смотрел, как села на подоконник, прислонившись спиной к стене. Лунный свет падал на бледное лицо, делая его задумчивым, печальным и загадочным. Взглянув на него, коротко усмехнулась, забралась на подоконник с ногами, обхватила колени руками.

Страшась ее спугнуть, он приблизился неслышно, проследил за ее взглядом, луна медленно плывет по небу, потом он ощутил внезапно, что луна стоит, и все звезды стоят, а движется под ним пол, поспешно растопырил руки и ухватился за подоконник.