Придон

Щецин ехал рядом, их ноги в стременах соприкасались с легким звоном. Оба неотрывно и с тревожным сочувствием посматривали на юного тцара.

– Наверное, – проговорил Щецин с усилием, – ему надо бы завидовать… Но я не могу. Слишком тяжелую гору на себе прет, слишком большой огонь выжигает ему грудь. Он уже почернел весь, в душе пепел. Ночами скрипит зубами, думая, что никто не слышит…

– Трудно не услышать, – согласился Аснерд. – Мы тут все друг у друга на виду. Да, его все еще ведет та божественная страсть, то безумие, для которого нет недостижимых вершин, нет непроходимых гор или болот, нет усталости или неприступных крепостей. Ты прав, он скрипит зубами и даже плачет во сне, но он счастливее нас, хотя мы спим как колоды!

Щецин с неудовольствием пожал плечами. Глаза старого воина не отрывали взгляда от спины Придона.

– Говоришь, любовь не знает… неприступных крепостей?

– Говорил, – сказал Аснерд и осекся. Повернул голову, наткнулся на прямой взгляд Щецина. – Ты на что смотришь?..

– Да так просто. Чую, не зимовать нам в степях Артании!

* * *

Приходилось щуриться от ослепительного блеска на земле и небе: легкий дождь, казалось, весь собрался в широких листьях, что устилают землю, солнце играет в мириадах жемчужин, и вся степь впереди усыпана этим блеском.

В версте слева медленно проплывал темный лес, иногда прерывался светлым заметным издали березняком, рощи выступили впереди ухоженные, настоящие куявские. Выдвинулся из-за леса и медленно пошел мимо, как бы сам по себе, пологий зеленый холм с почерневшей от огня сторожевой вышкой. Была бы из дерева, остались бы одни уголья, а камни уцелели. Захвативший ее отряд ускакал вперед.

Копыта сухо гремели по утоптанной дороге, Придон приподнял от конской шеи голову и подставил лицо ветру. Справа и слева неслись воины передовой сотни, у всех на лицах страсть и знакомая жажда помчаться на крыльях впереди коней.

Придон взглянул на молодого воина справа раз-другой, спросил с суровой простотой:

– Зброяр… Тебя Зброяром зовут? У тебя что-то стряслось, Зброяр?

Воин взглянул на тцара-полководца с испугом.

– Н-нет, – ответил он и запнулся. – А… что?

– У тебя лицо… – сказал Придон и сам запнулся, ибо нельзя сказать воину, что у него в глазах блестят слезы, мужчины не должны плакать. – У тебя такое лицо…

– Мой вождь, – ответил Зброяр с почтением, – ты все зришь в наших сердцах и душах! Для тебя все открыто. Дело в том, что мы едем по тем местам, где пять лет назад отряд моего старшего брата наткнулся на войска Михна. Брат всегда был моим отцом, ибо отец погиб давно, брат учил меня ездить на коне, владеть топором, стрелять из лука… Мать со дня его гибели не снимает черного платка печали, а я…

Он умолк, кадык дернулся. Придон спросил участливо:

– Что ты?

– Я стал старше своего брата, – прошептал молодой воин. – Оттого мне горько и больно.

Придон пустил коня вперед. Мимо все так же плавно проплывали, покачиваясь в такт, зеленые холмы, рощи, в ушах грохот копыт, но странным образом запали в череп эти горькие слова, ибо он сам… тоже. Пока был Скилл, хорошо и беспечно было за его широкой спиной. Но теперь он сам – старший. Он принимает решения. И, хуже всего, отчего по спине часто холодок страха, – он и отвечает за них.

Впереди степь выглядела странно голубовато-зеленой, словно зеленую траву примяли крупные кристаллы льда. Высланные вперед отряды вернулись, сообщив, что там веет лютым холодом, словно вдруг настала зима. И что это в самом деле не какая-то трава, а настоящий лед.

Придон выехал вперед, трава впереди на глазах теряла зеленый цвет, темнела, покрывалась мелкими кристалликами льда. Сок замерзал, прорывал листья, кристаллы быстро росли, а воздух становился все холоднее.

– Призвать Вяземайта! – велел он отрывисто. – Быстрее!

Вяземайт явился не скоро, Придон видел, как он изменился в лице.

– Началось…

– Что? – выкрикнул Придон.

– Какой-то колдун поставил ловушку. Ничего, Придон, это я сейчас, сейчас… А вообще-то с передовыми отрядами надо посылать по колдуну. Даже удивительно, что до сих пор ни одного мага не встретили!

Придон прорычал:

– Вяземайт, в каком мире живешь? Разве не видел, что все они в Куябе?

Вяземайт, не отвечая, шептал артанские заклятия, вязал в воздухе сложный узор. Воздух потеплел, под ногами заблистало, Придон даже отступил, из-под подошв выкатилась искорка, понеслась над землей, на ходу превращалась в красный комок. Вяземайт вздохнул с облегчением, взмахнул руками. Целая стая огоньков брызнула у него из-под ног и помчалась к ледяному полю.